Был еще такой случай во время наступления — медсанбат развернулся на высотке в красном домике, и туда Тася Борисова вместе с Лизой Евстигнеевой несли раненого. Только внесли раненого в домик, как откуда-то шальной снаряд прилетел — и прямо в дом. Тасю Борисову убило. Тасю похоронили, а после войны ее отец приехал, просил показать могилу. Разве я помню, где именно мы ее похоронили? Пришлось сделать такую вещь — я ее отца привела просто к безымянной могиле и сказала, что Тася в ней похоронена. Я знаю, что поступила нехорошо, но что я могла сделать? После войны, когда строили памятник на братской могиле нашей дивизии, я попросила, чтобы ее имя было выбито на памятнике.
Перед самой переправой через Вуокси я была свидетельницей ужасной картины — когда финны открыли огонь по своим же. Финны старались удержать плацдарм на высотах на южном берегу Вуокси, но наши сильно на них давили. И в одну из ночей наши пошли в атаку. Мы очень тихо подошли. Финны не ожидали, у них началась паника, солдаты бросали оружие, срывали форму и кидались в Вуокси в одном нижнем белье или голыми. А с того берега по ним ударили свои же, из пулеметов. Это было страшно. На том берегу видели, что это финны, свои. Вообще весь южный берег был усыпан телами убитых финнов, они лежали везде. В нижнем белье много трупов лежало около переправы. Еще я видела большую группу пленных финнов, которых наши вели, — откуда они взялись, где в плен попали?
На южном берегу мне запомнилось, как я перевязывала тяжелораненую девушку — я даже не знаю, из какой части. Наверное, из саперов, которые переправу наводили. У нее на груди был орден Боевого Красного Знамени — мне это очень запомнилось. Не знаю, выжила она или нет. Не нашла ее после войны, да и не найду уже — время уже ушло.
Перед переправой через Вуокси была сильная артподготовка, но все равно, у нас не все лодки до того берега доходили. На том берегу, куда мы должны были переправляться, были какие-то белые здания, что-то вроде казарм. Оттуда по нас очень сильно били. Было наведено несколько переправ, по одной шла пехота, по другим — и пехота, и техника.
А на плацдарме у Вуосалми весь северный берег Вуокси был завален нашими ранеными. Я их переправляла на южный берег на лодках. Один раз лодка была настолько переполнена ранеными, что мне пришлось плыть в воде, толкая лодку перед собой. И тут налет. Самолеты пикировали очень низко и били из пулеметов. Раненые лежали в лодке, мы их накрыли плащ-палатками. Настя Решетнева была на веслах, а я в воде. Я могла только в воду нырять, когда слышала «фьють, фьють». Не знаю, были ли это финские или немецкие самолеты. Плыла без сапог и без брюк это все тянуло вниз. Там меня легко ранило 7 июля 1944 года — осколками по спине прошлось, но в медсанбат я не пошла, потому что работы было много, раненых надо было выносить.