Мой взгляд упал на Сэндерса, он с улыбкой кивал головой. Я снова заговорил:
— Случилось так, что я стал счастливым мужем Энджи Фергюсон, но вам я хотел бы представиться исключительно в профессиональном плане, в качестве достаточно образованного инженера-химика, который надеется принести пользу компании.
Я еще раз высказал восхищение Америкой, рассказал о моих частых посещениях США и удивил их, заявив, что именно теперь мне предстоит столкнуться с настоящими трудностями. Отбросив мечты и теории, мне надо будет противостоять реальности. Я говорил о необходимости приобретения опыта и сообщил, что составил список мест для возможного размещения заводов в Германии, Нидерландах и Бельгии. Я высказал идею об открытии пилотного завода в Испании, в стране, которую я изучал год тому назад для компании «Шими Насьональ». А затем сам задал им вопрос о состоянии связей «Чаймиз Фергюсон» с Японией.
Члены совета, возраст которых приближался или переваливал за пятьдесят, слушали меня с невозмутимыми лицами. Ни одно из них не выражало никакой реакции на мои слова. Энджи сидела на председательском месте, была неподвижна, горда и ласкала меня взглядом. В конце моего выступления по залу прошел приятный шепот, некоторые члены совета встали и подошли ко мне, чтобы выразить свое расположение. Заседание закрывал Сэндерс. Мы пропустили по стаканчику в салоне. Люди разглядывали меня, окружили, расспрашивали, но весьма сдержанно. Мне показалось, что я уловил несколько доброжелательных взглядов.
На следующий день я познакомился с командой, которая занималась иностранными рынками. Я выбрал в качестве собеседника некоего Дэниела Гроша. После нескольких встреч я предложил ему стать моим заместителем. Вступив во владение своим кабинетом, я начал свою битву. Я чувствовал себя иностранцем в этой стране, в этом обществе, я старался не употреблять чисто британские слова и термины. В своих мыслях я торопился, хотел приспособиться к языку компании и подстроить свое мышление к американскому ритму и логике. Много времени не потребовалось, чтобы понять: по сравнению с предоставленными мне полномочиями мои знания были весьма ничтожны. Помимо Сэндерса, единственным моим союзником было время. Я вначале должен был смешаться с общей массой, чтобы потом выделиться из нее. У меня не было права на ошибку. Все надо было изучать снова: интонации, жесты, способ общения. В качестве официанта и чернорабочего я разносил подносы с блюдами, я наблюдал за другими на расстояния. Здесь же я очутился в священном месте. Надо было здесь остаться.