— Франция прекрасна, — сказала она — Там, в Мениль-ле-Руа, у нас будет еще один дом.
И начала считать на пальцах:
— Один — Беверли-Хиллз, два — ранчо, три — Пальм-Спрингс, четыре — озеро Тахо, пять — Мениль-ле-Руа.
Я посмотрел на нее. Рассказать этой женщине про дядю Жана, про мою настоящую жизнь? Но ей требовался очаровательный шик, и моя судьба была опечатана.
Она поднялась с кресла:
— В семь утра мы позавтракаем вместе. Если передумаете, подсуньте записку под дверь, и я подольше поваляюсь в постели. Отсутствие записки будет означать свадьбу. Договорились? До свидания, Эрик. Спокойной вам ночи.
Я выбирал между легким поцелуем в приоткрытые губы и поцелуем в лоб. Нет, последнее показалось бы слишком отеческим. Я выбрал объятия щекой к щеке. Она была гладкой, в моих объятиях был Голливуд. В фильмах шестидесятых годов героиня всегда была хорошо причесана, даже попав в джунгли или в плен к пигмеям. Энджи была точно такой, словно сошла с экрана. Я почувствовал себя более чем когда-либо иностранцем. Если она не безумна, завтра я стану ее мужем. Я представил себе, как ее в смирительной рубашке из парашютного шелка уводят вежливые санитары. Но если эта женщина нормальна и выйдет за меня замуж, я окажусь в раю! Я вдруг стал дорожить ею, как собственной жизнью.
— Спокойной ночи, Энджи.
Дверь закрылась. Я долго простоял под душем, размышлял. А когда лег спать, то заснул с большим трудом. Ночь была короткой и полной снов.
Утром мы поздоровались с вежливым равнодушием, выпили кофе в салоне, а затем отправились в Сити-Холл. Служащая посмотрела мой паспорт и водительские права Энджи. Мы заполнили заявление, в котором под присягой сообщили, что мы свободны от всех супружеских обязательств. Служащая выписала нам разрешение на заключение брака. Энджи сказала мне, что ночью она позвонила Сину Сэндерсу и проинформировала его о своем решении выйти замуж. Тот должен был подготовить необходимые документы через нотариуса в Лас-Вегасе. Выйдя из Сити-Холла, мы отправились к этому нотариусу. Его контора представляла собой комнату на первом этаже с балконной дверью, выходившей прямо на тротуар. Сэндерс, видимо, продиктовал текст документов этому заспанному законнику, я подписал все бумаги, которые он мне представил. Я навсегда и безотзывно отказывался от состояния Энджи Фергюсон. В случае ее смерти или возможного развода я обязался полностью подчиниться ее воле, которую она укажет в завещании. Я чувствовал себя на удивление легко и несколько обманутым, но повторял себе, что мое поведение было элегантным и что в любом случае выбора у меня не было. Затем мы прибыли в веддинг чапел. Нас приветствовал хозяин с приличествовавшей случаю улыбкой. Улыбка была столь же радостной, как и мраморная плита.