– Не выйдет, братка, – отрицательно помотал чубом Калита. – В покоях баронессы тебе делать нечего. Сразу неладное заподозрят. А что до обмана, есть у меня задумка. Только, как назло, ни одного чужака в городе нет! Ну, ничего, время терпит. Глядишь, и сладится еще. – И вдруг прикрикнул весело: – Наливай, ишь, расселся, прям куренной атаман. Да вели своей зазнобе подать нам чего-нибудь перекусить. Иной раз проще воз дров переколоть, нежели умом пораскинуть!
А смена настроения есаула объяснялась очень просто: говоря побратиму, что в городе нет ни одного чужака, он внезапно увидел в окно трактира, что заставу Дуброва проезжает десяток Нечая, а с ними вместе – двое незнакомцев. При этом один из них одет в богатый казачий кунтуш. Посчитав совпадение за доброе знамение, Калита пришел в отличнейшее расположение духа и поманил к себе одного из стражников, обедавших за соседним столом.
Бессмысленное бормотание, суетливая возня, хриплые смешки, прерывистые стоны, осторожные вскрики и ощущение изумительной легкости. Будто в одно мгновение вся тяжесть забот оказалась сброшена вместе с одеждой и смыта водопадом волос, прикосновением ласковых рук и жадных губ. А поверх всего – одуряющий запах разворошенного свежего сена, не выветрившийся из памяти даже по истечении нескольких дней.
Все прочие ощущения поблекли, многое стало казаться забавным и нелепым, а запах – остался. Тем более что вместо подушки под головой у меня снова охапка сухой травы…
В замковой темнице было почти уютно. Сразу становилось понятно, что узников здесь нет или они по какой-то причине надолго не задерживаются. Либо меня по ошибке засунули не в то помещение, потому что сухая и достаточно светлая клеть больше годилась для хранения запасов зерна или муки. Общее впечатление уютной кладовой портил только разнообразный зловещий инвентарь, развешанный по стенам, большая жаровня и деревянное ложе с кожаными зажимами для рук и ног.
Я уже, по-видимому, в сотый раз измерил шагами свое довольно просторное узилище, равнодушно потрогал некоторые из пыточных приспособлений, найдя их в безобразно ржавом состоянии, и в который раз вздохнул. Потом прилег на более пригодный для пыток, чем отдыха, топчан и попытался немного вздремнуть. Но на все ложе сена не хватало, а от твердых и кое-как оструганных досок затекала спина. Поэтому я вскоре опять слез на пол и занялся любимым занятием всех узников – размышлениями и воспоминаниями.
Поначалу все шло очень даже неплохо.
Благодаря выигранному поединку и уважению, завоеванному у Давилы, отношения королевских дружинников стали ровными и дружелюбными. Десятник Нечай даже распорядился оседлать для нас с Лукашем пару вьючных лошадей. И, – судя по злым взглядам, бросаемым вслед отъезжающим воинам, из-под шапок, да мокрым глазкам, поблескивающим из-под низко повязанных платков, – проведя весьма сумбурную ночь, отряд двинулся к замку.