– Вот что, мил человек, пошли на воздух. От хлебной пыли и сомлеть не долго. С непривычки-то… Заодно и я продышусь чуток. Там и побеседуем. Чего зря горло драть? А ты посматривай здесь! – наказал внуку и вышел.
Во дворе на меня свалилась такая плотная тишина, словно я нырнул на дно глубокого озера и взираю на мир сквозь толщу вод. Пришлось встряхнуть головой, чтобы наваждение исчезло.
Да и мельник в это время привычно заорал за спиной:
– Шагай вон к той иве! Подле нее скамейка вкопана! Там и присядем! Хоть землица уже теплая, да в мои годы лучше на нее не садиться. А то, не ровен час, может и не отпустить более…
Шагая к мельнице, я по сторонам не разглядывал и только теперь обратил внимание, что она стояла в лесу не сама по себе, а имела обустроенное подворье. С уютной избой, небольшим хлевом и сеновалом, а также прочими, необходимыми в крестьянском хозяйстве пристройками. Под крытым очеретом навесом стоял разгруженный воз. А главное – у избы лежали два огромных пса, впервые виденной мною породы, и недоверчиво посматривали на незнакомца. Наверно, приучены, что в мельницу может войти каждый, а вот что эти звери сделали бы с чужаком, восхотевшим без спросу сунуться куда-нибудь еще, лучше и не думать.
Шагах в двадцати от мельницы и чуть ближе к избе, на берегу ручья росла старая верба, длинными ветвями образующая природный шатер. Очевидно, излюбленное место отдыха хозяев, поскольку под деревом кроме скамейки оказался еще и небольшой столик с заранее выставленным кувшином и парой берестяных кружек.
Первым делом мельник наполнил обе посудины и подтолкнул одну гостю.
– После того, как надышишься мукой, нет ничего лучше, чем пивка хлебнуть! И горло ополоснул, и пообедал, заодно, хе-хе…
Я не стал отказываться, поскольку жажда уже давала о себе знать. Испил с удовольствием.
– Ну, вот, – подчиняясь общей тишине, мельник вопил не так громко. – Теперь можно и поговорить. Вижу неладное что-то с тобой приключилось, коль из дому в одном исподнем выскочил… А еще – душой маешься. Совета спросить хочешь, да не знаешь у кого. Не тушуйся, мил человек, говори все как есть. Я многое повидал на этом свете. Опасаться же тебе и вовсе нечего. Не столкуемся – пойдешь дальше своей дорогой. Какое я тебе препятствие чинить смогу? До замка хоть и недалече, а все равно, цельных два дня пути. Даже если б я прямо сейчас Лукаша за стражниками отправил, ты все равно скрыться успеешь. Да только не стану я этого делать. Или, может, ты голоден?
Но я только отрицательно помотал головой. Есть, конечно, хотелось, но не настолько, чтобы отвлекаться от важного разговора.