– Вероятно. Кстати, я случайно не с вашим братом познакомилась лично в одной небольшой гостинице в центре города?
– С ним, – хмыкнул Степан. – Но он сейчас в отъезде. В ближайшее время в городе не появится. Мне его очень не хватает! Но могу передать ему привет от вас.
– Передайте. Завтра я буду вынуждена сообщить в Управление о возможном трупе. О проведенном вами с Леонидом воспитательном процессе кто-нибудь знал?
– Я занимался им под открытым небом. Если только какой-нибудь бабуле не спалось… Но маловероятно, что органы что-то раскопают. Подумаешь – мужики во дворе дрались. То есть один другому морду чистил.
Я попросила назвать примерный адрес воспитательного процесса.
– Зачем вам?
– Для меня лично. Я обещаю вам, что не сообщу его органам.
Степан назвал дом, у которого проходил воспитательный процесс. Я тут же вспомнила, что совсем недавно слышала этот адрес, только придется напрячь память и подумать, в связи с чем.
Я поблагодарила Степана, он, в свою очередь, поблагодарил меня и попросил ни в какой связи не упоминать его органам.
– Да мы с вами ведь и незнакомы лично, – сказала я на прощание.
Я передала трубку Галустьяну.
– Что Ленька натворил? – устало спросил он.
– Похоже, хотел украсть картины. Может, и украл. Вы знаете, где он жил?
– Комната в коммуналке, оставшаяся от матери. Но туда он бы не стал ничего приносить. Он бы сразу же принес картины мне. Значит, не успел… Ой, дурак, жизнь свою загубил по глупости… Юль, спасибо за информацию. Я – ваш должник. Наверное, вам не нужно говорить, чтобы вы не упоминали…
– Я при жизни никогда не видела этого Леонида. И с вами я его тем более видеть не могла. И Степана я не видела. Только Игоря. Кстати, вы за него залог внесли?
– Я, конечно. Я своих людей не бросаю. Но Степан обещает отработать. Но главное – репутация. Вы же сами это знаете. Больше людей захочет на меня работать.
– Вы ездили к его сожительнице? На старых «Жигулях»?
– Нет, мой двоюродный брат. Вы и об этом знаете?
– Я много чего знаю.
– Но кто же убил Леньку-то?!
– Пока я не могу ответить вам на этот вопрос.
Мы расстались с Галустьяном, я спросила Пашку, не помнит ли он названный Степаном адрес. Пашка, конечно, не слышал, что тот говорил мне в трубку, так что адрес знал только от меня.
– Мы там не были, – сказал оператор.
Я позвонила Виктории Семеновне.
– Подумаю, – проговорила Виктория Семеновна.
И наша главный редактор вспомнила – или скорее проверила по бумагам или в компьютере. Это был адрес фактического проживания Алевтины Николаевны, богатой дамы с телохранителями, купившей одну из картин Ярослава Морозова на аукционе. Обалдеть!