Люба спала на топчанчике, в комнате имелся стол с электрическим чайником и плиткой, стояли кастрюля, кружка и тарелка. Возможно, в тумбочке имелась и другая посуда, нам ее не демонстрировали. В углу стоял старый чемодан, на гвоздике висели две вешалки с костюмами. Вероятно, в них Люба выходила из комнатки работать.
Насколько я поняла, отдельные залы не были поставлены на сигнализацию, только весь музей в целом – если так можно выразиться. А следовательно, проникнув внутрь, можно было беспрепятственно перемещаться по территории.
– Я понимаю, что это нарушение, – со вздохом сказала директор музея и печально посмотрела на Любу. – Но… Вот вы можете мне сказать, куда пойти женщине, попавшей в такую ситуацию, как Люба?
Она посмотрела на следователя.
– У нас вроде бы есть какие-то кризисные центры… – промямлил сотрудник органов и явно вспомнил о моем присутствии. – Юлия Владиславовна!
– Я могу завтра выяснить, то есть уже сегодня, – сказала я.
– Не надо кризисных центров, – заплакала Люба и тоже посмотрела на меня. – Помогите мне лучше моего ирода из квартиры выселить. Юля, его посадить можно?
У женщины внезапно загорелись глаза – явно мелькнула какая-то мысль.
– Вот вместо него, например, – она кивнула на Игоря.
У того от подобного предложения округлились глаза. Он явно не ожидал услышать ничего подобного. Но это еще было не все…
– А мы его жениться заставим, – добавила Люба.
«У нее случайно крыша не поехала?» – подумала я.
– На ком? – тихо-тихо спросил потенциальный жених.
– У нас почти все женщины с неустроенной судьбой, – продолжала быстро говорить Люба. – И они будут рады взять на поруки этого типа. А моего мужика вы посадите вместе него. Этот же тип не успел ничего вынести? А моего даже на пятнадцать суток не забирают, хотя вреда от него во сто крат больше! Он пьет, дебоширит, соседям спать не дает! А на меня сколько раз руку поднимал! Я у соседки до утра скрывалась!
– Но у вас же есть участковый! – заметил Андрюша.
– Участковый ничего не делает! Говорит: сами разбирайтесь. Семейное дело, видишь ли! А вот это – семейное дело? – Люба показала на старый фингал.
Я считала, что для начала нужно выяснить всю ситуацию. Кто в квартире зарегистрирован? В чьей она находится собственности? Нюансов много. Но слава богу, что Люба могла хотя бы временно пожить в музее. У других несчастных женщин такой возможности нет.
– Мне нечем вам заплатить! – тем временем с жаром продолжала Люба, обводя всех собравшихся полными слез глазами. – Но, пожалуйста, посадите моего мужика! Хоть за что-нибудь! За проникновение в наш музей! А этот пусть идет с богом, – она кивнула на Игоря. – Сделайте доброе дело! Можно же представить так, что он пришел меня сюда убивать! То есть не этот, а мой!