– Так, Юленька, – кивнул Иван Захарович.
Немец молчал и улыбался.
– И что было дальше? – спросила я.
– Братья поругались с напарником. Вообще он у них был на подхвате. И он не понимал, почему они, залезая в какие-то квартиры, берут только определенные вещи, но не берут ничего другого, что плохо лежит!
Про подобное положение вещей я уже слышала от Васи.
– Галустьян – человек очень осторожный. И два братца, не раз побывав в местах не столь отдаленных, не имеют желания туда попадать снова. В принципе они согласны с политикой их постоянного работодателя. Если пропадет одна вещь, хозяева это могут не сразу заметить. Могут вообще долго не замечать! А когда заметят – поезд уже ушел. Или самолет улетел – в другую страну. И из-за одной вещи – пусть и дорогой – могут не побежать в полицию, тем более если в квартире все сделано аккуратно. Братья стараются не оставлять следов своего пребывания в квартире. Никаких. Вроде была вещица – и испарилась. Может, хозяева сами забыли, куда переставили. Или родной сынок-балбес тайно продал, чтобы хватило на дозу. Или доченька – чтобы купить очередной наряд.
– А что этот Леонид?
– Леонид обычно ждал в машине. Иногда страховал – если лезли по веревке с помощью альпинистского крюка. В квартиры его брали редко. Но тут один из братьев сломал лодыжку… Теперь, конечно, времена изменились, и медицина сделала большой шаг вперед. Теперь с переломанной лодыжкой и ходить можно, и машину водить, и плавать на курорте – если есть деньги на соответствующие приспособления. Но очередной заказ поступил на второй день после перелома. Тогда один брат – со сломанной и опухшей ногой – еще не мог пойти на дело. А Леонид мало того что разбил какую-то вазу, так еще и ковш какой-то старинный прихватил, который никто не заказывал. В результате от его услуг решили отказаться.
– Его избили, – вставил Вальтер Кюнцель. – Я же вам говорил.
– Да из тебя чуть ли не клещами пришлось информацию вытягивать! – рявкнул Виталя. – Мы его спасли, а он тут рот раскрывать не желал! Мы бы и без тебя все выяснили, с тобой просто быстрее и проще.
– Вы ходили в гости к Римме Иванихиной, дочери Аллы и Николая? – прямо спросила я.
– Что?! – хором взревели Иван Захарович и Виталя.
Немец… покраснел.
– Ну-ка, ну-ка, что там с дочерью? – Иван Захарович посмотрел на меня.
– Вальтер… – посмотрела я на несчастного немца.
– Это было моей ошибкой, – вздохнул немец.
– Что именно? – вкрадчиво спросил Иван Захарович.
– Я решил обратиться к дочери Иванихиных… Но…
– Она вам отказала? – спросила я.
– Это я не знал, как ей отказать! Она потребовала, чтобы я на ней женился! Я не могу ни на ком жениться ни из-за каких картин и коллекций! Но она сказала, что если я на ней женюсь, то получу всю коллекцию, которую ее прадед вывез из Германии. Так и только так, но никак иначе. Или женитьба и коллекция – или ничего. Она ненормальная!