До скорой встречи, мой дорогой друг. Преданный вам
Жан Мари».
«Мой дорогой друг!
Я вам и вздохнуть спокойно не даю. Простите. Но мне в голову засела одна мысль и не дает мне покоя. Совершенно очевидно, что пользы от меня в магазине не много. И как я теперь начинаю понимать, эту госпожу Седийо подсунули мне отнюдь не случайно. Она постоянно за моей спиной. Такое ощущение, будто ей велено записывать мои поступки, а потом сообщать о них. И невольно возникает вопрос: а не доверил ли мне господин Дидихейм этот пост исключительно для того, чтобы сделать вам приятное? Вдруг это всего лишь навсего ловко скрытое милосердие? И не ведут ли господин Дидихейм и госпожа Седийо приватных разговоров? „Это пустой номер, — говорит она. — Пользы от него нет и не будет“. А тот отвечает: „Я был вынужден его взять. Давайте еще чуточку потерпим!“
Может быть, я просто неверно интерпретирую некоторые их взгляды и действия по отношению ко мне. Мне хочется верить, что я ошибаюсь. Но я обязан откровенно вас предупредить. Вы взяли на себя труд походатайствовать за меня, и мне невыносима мысль вас разочаровать. Лучше мне оставить должность. И я прошу вас, если вдруг господин Дидихейм нелестно обо мне отзовется, без всяких колебаний предупредите меня об этом. Я предпочитаю ясность.
Вполне возможно, я драматизирую ситуацию. Но разве себя обманешь, нормальных отношений с персоналом мне наладить так и не удалось. Скорее всего, поэтому у меня не проходит ощущение, будто я одинок и окружен некой тайной враждебностью. Но что делать? С какого бока браться? Общение должно строиться на особой дружеской сердечности, но я на нее не способен. Шуточки-прибауточки, задушевные беседы — я бы и рад, да мне это чуждо. А присущая мне сдержанность, что греха таить, внушает людям недоверие. Кассирши самое большее вежливы. Правда, у них не особенно много времени для разговоров. Целый день неистощимым потоком перед ними движется, собираясь у касс, словно суда в шлюзе, многоликое человечество, и на них накатываются одна за одной волны покупок: пакеты, бутылки, фрукты, флаконы, коробки… Левой рукой им необходимо продвинуть товар по узкому желобку, а другой рукой быстро простучать по клавишам аппарата. Деньги, сдача, целлофановый пакетик для каждого покупателя. Следующий!
Но у меня все-таки не получается им сказать: „Какая у вас утомительная работа“. Не моя это роль. Да и потом, не в моих силах что-либо изменить. Но мне жалко всех нас, и так поэтому хочется трудиться как можно лучше. Однако все старания идут прахом. Все делаю невпопад. Вчера, например, присматриваю за бутылками с растительным маслом — товар шел бойко. А тут молодая девушка спрашивает, где ей можно найти варенья и конфитюры. Я вежливо отвожу. И разумеется, передо мной тут же вырастает мадам Седийо. „Пусть сами ищут, — возмущается она. — Больше купят“.