Утро вроде бы выдалось на славу. С Даньелл Войлес никаких трудностей не возникло. Он перепугал ее до умопомрачения за первые пять минут разговора. После этого убеждать ее помочь ему больше не требовалось. Когда он вручил ей камень Руди, она его выронила — так сильно у нее дрожали руки.
А теперь, тихим туманным утром, они шли сюда, две миловидные женщины, по тротуару по направлению к нему. Фатер Ландис казалась гораздо выше, чем ему помнилось. Однако Пэрриш не был в состоянии о чем-либо судить в тот день, когда впервые ее увидел. Тогда его сознание было просто мусорной урной, заполненной разрозненными обрывками ненужных мыслей. Когда женщинам оставалось до него несколько футов, он поднялся на ноги, в то же время произведя ныряющее движение головой вроде поклона, выражающего почтение и приветствие.
— Здравствуйте.
Ни одна из женщин ничего не ответила.
— Даньелл передала вам камень?
Фатер кивнула.
Первым побуждением Пэрриша было попросить их присесть вместе с ним на крыльцо. Но он понимал: после всего, что он сделал, чтобы заполучить их сюда, они садиться с ним рядом не захотят. Ладно, тогда прямо к делу.
— Мне нужно найти вашего приятеля, мисс Ландис.
— Я не знаю, где он. Мы больше не живем вместе.
Бродяга был искренне удивлен.
— Вы с ним порвали?
— Да.
— Та-ак, это меняет дело. Но мне все равно нужно, чтобы вы сказали мне, где он.
Несмотря на испуг, скулы у Фатер свело от раздражения.
— Я только что сказала вам: я не знаю, где он.
Пэрриш поскреб подбородок и взглянул на что-то поверх ее плеча.
— Это не вполне меня устраивает.
Удивляясь самой себе, Фатер осмелилась спросить:
— Где Лоцман?
— С ним все в порядке. Но если вы не поможете мне найти Бена, с собакой может случиться неприятность.
— Вы не заходили к нему? — Она указала на дом. — Или на работу? Знаете, где он работает?
— Да. Ни там, ни там его нет.
Она подняла руки ладонями кверху:
— Тогда я не могу вам помочь.
— Хочу вам кое-что показать.
Пэрриш уже вынул его из кармана, когда увидел, что женщины приближаются. Теперь ему оставалось лишь повернуть левую руку. Они увидели заостренный кухонный нож, плашмя лежавший на его открытой ладони.
— Помните? — спросил Пэрриш у Фатер, и та кивнула.
Она предположила, что это был тот самый нож, которым он пырнул человека в пиццерии тем ужасным вечером. Смотреть на него теперь ей было невыносимо.
— Хорошо. Теперь так — видите вон тот мотоцикл в конце квартала? Тот новехонький «харлей»? Вы ведь любите мотоциклы, а, Фатер? Или вам больше по душе гоночные машины «Формулы-один» и старые велики?
Они взглянули, куда он показывал, но мотоцикла сначала не увидели — так далеко был он припаркован.