— Именно! — Пэрриш был обрадован и впечатлен тем, что ей эти вещи известны. Это позволит ему сэкономить время на дальнейшие разъяснения. Но то, что она сказала дальше, заставило его опешить.
— Но знаете ли вы, что сказал мой профессор, после того как разъяснил нам эту гипотезу? Он процитировал Эдварда Моргана Форстера:[18] «Человек смертен, но признание этого факта дарует ему спасение».
Даньелл уже подошла и собиралась было что-то сказать, но ощутила напряженность, возникшую между двумя остальными.
— Очень поэтично, но что бы это могло означать? — Теперь уже голос Пэрриша прозвучал язвительно.
— Для меня, — сказала Фатер, — это означает, что жизнь становится еще прекраснее и ценнее, когда мы по-настоящему осознаем, что нам предстоит умереть. Но в большинстве своем мы так и не приходим к этому пониманию, пока врач не сообщит нам, что мы при смерти. Это время наступает слишком поздно, и поэтому тогда мы уже ничего не чувствуем, кроме страха.
— Это все равно что отправиться в круиз, — с энтузиазмом добавила Даньелл, — и все время проторчать в каюте. И только когда судно причаливает, вы наконец-то выходите на палубу и видите, как все прекрасно вокруг.
Договорив, она смутилась своего порыва. Но именно об этом она беспрерывно думала на протяжении всех дней после своего несчастного случая.
Пэрриш был разочарован.
— Это совершенно неверно. Вы не имеете ни малейшего представления, о чем говорите.
Спустившись с крыльца на тротуар, он, теперь раздраженный, переводил взгляд с одной женщины на другую.
— Вы даже не знаете, как близко только что подошли к… — Голос его затих, и он поскреб себя по подбородку. — Собака. Чуть было не забыл о собаке. — Подняв левую руку, он щелкнул пальцами.
Лоцман, находившийся на расстоянии в двадцать пять кварталов, застыл на месте, но не по собственной воле. До этого он все поспешал, спасаясь бегством от полумертвого человека. Но постепенно лапы его начали ныть от боли, и это значительно его замедлило его бег. Тем не менее он продвигался довольно резвым шагом, пока не остановился как вкопанный.
После этого пес вознесся на шесть футов над мостовой и полетел задом наперед в направлении, откуда он только что явился. Как ни старалось животное воспротивиться этому движению, оно ничего не могло поделать. Его притягивала сила неизмеримо большая, чем та, что была отпущена ему самому. Лоцман был совершенно беспомощен и уверен, что вот-вот распростится с жизнью.
Он так быстро летел обратно к дому Бена Гулда, что весь путь занял не более семи минут. По мере приближения к дому его тело опускалось все ниже и ниже. Ко времени, когда он достиг ступенек, где сидела Фатер, лапы Лоцмана касались земли. Он в ужасе огляделся вокруг, как только остановился. Увидел двух женщин, а затем спину быстро удалявшегося Пэрриша.