— Что случилось?
— Случилось, да не знаю, что именно. — Виктор рассказал о предупредительном сигнале хозяйки. — Сходи и выясни.
Мария Александровна приоделась. У порога квартиры Измайловых ее встретила хозяйка.
— Здравствуйте, дорогая, давно у нас не были, — моргнула. — Я уже подумала, шить отказываетесь. Заходите, милая, заходите. — В коридоре хозяйка шепнула Марии Александровне: — Всех арестовали, даже малыша...
— Обыск делали?
— Еще какой! Виктора ищут. А Виктор, молодец, сразу сообразил.
— Спасибо, пойду. — И во всеуслышание: — Не волнуйтесь, все сошью.
Приход Марии Александровны не вызвал подозрений у полицейских. Дома все рассказала Виктору.
— Мария Александровна, я не успел переодеться, а в таком наряде...
— А ты не очень торопись, «обмундирование» получишь, — шутливо перебила женщина и достала из гардероба синий костюм, синюю шляпу и черные ботинки. Улыбнулась: — Носи на счастье.
Вечером Виктор встретился с Наташей Косяченко. Стройная, с задорно веселым лицом и игривыми карими глазами, Наташа стояла в наброшенном на плечи цветном халате. Двое ее детей — шестилетняя Ира и трехлетняя Лена — уже спали.
— Ну, что стряслось?
Рассказав о случившемся, Виктор попросил Наташу сходить к хозяину дома Болеславу.
— На полке в кладовой стоит мешочек с сухарями. В нем спрятан пистолет, пусть передаст его тебе.
— А как он туда попадет? Я слыхала, что квартиру опечатали.
— Через чердак. И еще. У порога под первой доской лежат две тетрадки. Пусть и их прихватит. Будь осторожна. За домом следят.
Хозяину дома Болику, как называли его подпольщики, Наташа передала просьбу Виктора. У него вытянулось и побелело лицо. За такое дело можно и жизнью поплатиться. Но он все-таки не отказал.
Болеслав забрался на чердак, а оттуда спустился в комнату Измайловых. И сразу же через окно ворвался луч фонарика. Болеслав приник всем телом к полу и замер. Луч скользнул по столу, перескочил на кровать, запрыгал по шкафу. За окном послышался мужской голос:
— Как будто никто не появлялся.
— Что ему тут делать? Не дурак!
Полицейские миновали дом, но в ушах Болеслава долго еще стоял скрип их сапог. Искушало желание немедленно убраться восвояси. Но заговорила совесть.
"Возьму", — подбодрил сам себя. Не зажигая спичек, забрался в кладовую, на полке нащупал мешочек с сухарями. Пробежал трясущимися пальцами по его поверхности, но ничего не ощутил. Стал вытряхивать сухари, рука коснулась холодного металла. «Есть!» — вырвалось со вздохом облегчения. Затем извлек из-под доски тетрадки, засунул за пазуху и бесшумно взобрался на чердак. Однако успокоился лишь тогда, когда передал пистолет и бумаги Наташе.