Меч выпал из его руки и покатился ко мне. Я прыгнула к мечу.
Поврежденную ногу пронзила боль, и я повалилась на плитки. Струя огня прижгла мои длинные волосы. Не останавливаться! Нельзя останавливаться. Если я остановлюсь, то умру. И Неизвестный умрет — если еще не умер.
Стиснув зубы, я поползла вперед и обеими руками ухватилась за рукоять меча.
Тварь опять швырнула в меня огнем, но я откатилась в сторону и кое-как поднялась на ноги — то есть на ногу, — волоча меч острием вниз. Тварь сожжет меня. Останется лишь кучка пепла да зубы, по которым меня опознает судмедэксперт.
— Ну давай! — пронзительно крикнула я, поднимая меч. — Чего ждешь?
Тварь, казалось, опешила.
И в самом деле, чего она ждет?
Твою мать!
Я зарычала на врага, затем постаралась уравновесить внушительный меч с плечами и локтями. Коснувшись пола правой ногой, я зашипела сквозь стиснутые зубы. Ярость укрепила мои мышцы, закаменевшие от усилия, а боль помогла мне сосредоточиться. Отбросить все лишнее.
Мир сузился до пределов больничного коридора и долбаной твари, которая преградила путь к двери.
Тварь взревела и прыгнула на меня.
Я взревела и прыгнула на нее.
И намеренно упала, завопив от боли в колене.
Я прокатилась под чудовищными клыками и завесой огня, извернулась и села, занося над собой меч.
— Атака снизу — путь к победе! — пронзительно выкрикнула я, нанося удар по левой лодыжке пылающей твари.
Сотрясение от удара вынудило меня стиснуть зубы, однако меч я не выпустила, и клинок все глубже прорезал громадную конечность чудовища. Чувствуя, как от натуги меня вдавливает в пол, я довела удар и проворно откатилась в сторону. Огненная тварь взвыла и, кренясь, повалилась на противоположную стену.
А потом растреклятый монстр взорвался, точно бочка динамита.
Ударную волну я ощутила прежде, чем услышала взрыв — если вообще услышала. Раскаленный воздух обрушился на меня, точно набирающий скорость поезд, и безжалостно швырнул вдоль коридора. Уши заложило, а затем их наполнил пульсирующий гул. Головой и плечом я ударилась о блочную стену, и меч выпал из моих пальцев. Все поплыло перед глазами. Тьма нахлынула со всех сторон… Но чьи-то сильные руки обхватили меня и рывком подняли из бездны.
Миг спустя меня прижимали к безупречно вылепленной груди.
Дым редел, а потом и вовсе рассеялся, и я почувствовала, как сквозь меня струится тепло — не опаляющий жар, а целительное тепло: перестали ныть ушибы и ожоги на всем теле, пострадавшее колено само собой распрямилось и больше не отзывалось пульсирующей болью, давящий гул в ушах ослаб. Уже различая собственное дыхание — хриплое и неровное, — я вдруг осознала, что смотрю в изумрудно-зеленые глаза Неизвестного.