– А не могли бы мы послать за ней лодку? – спросил Уилл.
– Нет! – с неожиданной страстностью ответил незнакомец. – Боже, нет! – Помолчав, он с упреком добавил: – Я рискнул только из-за нашей нужды... потому что из-за ее мучений невыносимо страдаю и я...
– Не волнуйтесь, я не держу на вас обиды! – воскликнул Уилл. – Кто бы вы ни были, подождите минутку, я сейчас чего-нибудь принесу.
Через пару минут он вернулся с продуктами и подошел к борту.
– А не могли бы вы подплыть за едой поближе? – спросил он.
– Нет... не могу, – ответил голос, и мне показалось, что в его интонации прозвучало страстное, но с трудом подавляемое желание. До меня внезапно дошло, что бедный старик в темноте действительно страдает, отчаянно нуждаясь в том, что держит в руках Уилл, и тем не менее из-за какого-то непонятного страха не может приблизиться к борту шхуны и получить желаемое. И одновременно с этим озарением я окончательно понял, что Невидимка вовсе не безумен и, в полном умственном здравии, противостоит какому-то невыносимому ужасу.
– Да будь я проклят, Уилл! – воскликнул я, переполненный самыми различными чувствами, среди которых преобладало сострадание. – Принеси ящик. Сложим в него продукты, спустим на воду, и тогда он их подберет.
Так мы и поступили, а потом багром оттолкнули ящик от борта в темноту. Через минуту мы услышали негромкий возглас Невидимки и поняли, что он отыскал ящик.
Чуть позднее он крикнул нам слова прощания, добавив к ним такое сердечное благословение, которого, я уверен, мы вовсе не заслуживали. А затем, не теряя времени даром, он снова заработал в темноте веслами.
– Шустро он смотался, – заметил Уилл, наверное, слегка обидевшись.
– Подожди, – отозвался я. – По-моему, он еще вернется. Наверняка ему очень нужна еда.
– А там еще и дама, – добавил Уилл.
Помолчав секунду, он произнес:
– С тех самых пор как я начал ловить рыбу, мне еще не доводилось нарываться на столь странное приключение.
– Угу, – подтвердил я и погрузился в размышления.
Прошел час, потом другой, но Уилл так и остался со мной на палубе, потому что удивительное событие лишило его всякого желания спать.
Подходил к концу уже третий час ожидания, когда мы вновь расслышали в молчаливом океане плеск весел.
– Слушай! – возбужденно воскликнул Уилл.
– Он возвращается, совсем как я и думал, – пробормотал я.
Шум весел приблизился, и я заметил, что гребки стали сильнее и дольше. Еда явно прибавила незнакомцу сил.
Лодка остановилась неподалеку от борта, и странный голос опять окликнул нас из темноты:
– Эй, на шхуне!