- Да, смольнинского отряда!
- Возьмите двух людей и пройдите на чердак. Осмотрите все помещения нет ли где телеграфа. Если найдете какие-нибудь бумаги, телеграммы - все отнесите ко мне, сюда. Я - комендант Зимнего. Сделайте все это без шума.
- Все будет сделано, - отвечает Шахов.
--------------
В караульной комнате он почти тотчас же отыскал одного из красногвардейцев своего отряда. Вдвоем они прошли длинный коридор, по обеим сторонам которого стояли, дожидаясь выхода арестованных, солдаты и матросы, и после долгих блужданий по комнатам первого и второго этажа наткнулись на старого швейцара в сине-красной, шитой золотом ливрее. Швейцар стоял посредине огромной, тускло освещенной, залы и в затруднении, почесывая затылок, смотрел, как веселый, длинноногий человек в кепке, лихо заломленной на затылок, аккуратно срезал с кресел перочинным ножом тисненую, японскую кожу.
Впрочем, при виде красногвардейцев длинноногий в кепке хладнокровно сложил ножик и отошел в сторону.
Швейцар молча выслушал Шахова, пожевал губами и с грустью прошамкал, что на чердак нужно итти со двора, а потом по круговой лестнице.
Лестница вела на пристройки третьего этажа.
Здесь было темно, фонарь лохматыми светлыми пятнами освещал пыльные стены.
Шахов одну за другой открывал двери, направлял внутрь комнаты фонарь, мельком оглядывал ее и шел дальше.
Он осмотрел таким образом почти весь чердак Зимнего и, не найдя ничего, решил было возвратиться обратно, когда его спутник, наткнувшись на пустые упаковочные ящики, сваленные один на другой, увидел за ними узкую дверь.
Он попытался отворить ее - за дверью послышался шорох. Не говоря ни слова, он жестом подозвал Шахова.
Шахов приложился ухом к двери - ничего не было слышно. Тогда он спросил ясным, отчетливым голосом:
- Кто здесь?
Голос гулко отдался под низкими потолками.
Никто не ответил.
Он постучал в двери рукояткой револьвера:
- Отворите! Ваши все сдались!
Снова никто не ответил; и вдруг в напряженной тишине Шахов явственно услышал шорох.
- Послушайте, - сказал он, - даю вам слово, что, если вы сдадитесь добровольно, вы будете отпущены. Всех сдавшихся юнкеров освободили на честное слово.
Он не успел еще договорить последней фразы, как за дверью ударил револьверный выстрел.
- Стреляет, стерва! - удивился красногвардеец.
Новый прилив бешенства начал подмывать Шахова; однако-ж он сдержал себя и снова пытался уговаривать.
- Да поймите вы, чорт возьми, что это бесполезно! Ну, вы убьете одного, даже двух людей. Все равно, вас возьмут через четверть часа!