— Но все же, — ответила Мариса, — если мы не расскажем все Конклаву, то нарушим закон. И тогда будем подвергнуты санкциям, если не хуже.
— Хуже? — переспросил Алек. — И что это может быть? Ссылка?
— Я не знаю, Александр, — ответила его мама. — Наше наказание будет зависеть от Цзя Пенхаллоу, ну, или кого-то еще, того, кто займет должность Инквизитора.
— Возможно, от отца… — пробормотала Иззи. — Может быть, он нас помилует.
— Изабель, если мы не известим Конклав, то у отца нет шансов стать Инквизитором. Ни единого, — произнесла Мариса.
Изабель глубоко вздохнула.
— Нас могут лишить Рун? — спросила она. — Мы можем… лишиться Института?
— Изабель, — произнесла Мариза. — Мы можем потерять все.
* * *
Клэри моргнула, пока ее глаза привыкали к темноте.
Она стояла на каменистой равнине, ветер хлестал ее, словно предупреждая бурю. Сквозь плиты серого камня пробивались клочки травы. Вдалеке возвышался мрачный, покрытый насыпями холм, чернь и железо на фоне ночного неба. Впереди виднелись огни.
Клэри узнала подпрыгивающий белый свет ведьминого огня, когда дверь в помещение позади них захлопнулась. Раздался глухой взрыв. Клэри обернулась, чтобы увидеть, как исчезает дверь; обугленная грязь и клочки травы медленно таяли. Себастьян наблюдал за всем этим в полном изумлении.
— Что…
Она рассмеялась. Она злорадствовала, глядя на его лицо. Она еще никогда не видела его изумленным, его притворство исчезло, его выразительность обнажилась и ужасала.
Он вновь направил на нее арбалет, в дюйме от ее груди. Если он выстрелит с такого расстояния, то стрела пройдет сквозь ее сердце и убьет ее на месте.
— Что ты сделала?
Клэри смотрела на него с мрачным торжеством.
— Помнишь руну? Открывающую руну, про которую ты подумал, что она не закончена. Так вот, это была не она. Ты просто не видел этой руны прежде. Это была руна, которую я создала.
— Каково ее предназначение?
Она помнила прикосновение стило к стене, образ руны, которую она изобрела в ночь, когда Джейс пришел за ней в дом Люка.
— Уничтожение дома, когда кто-то откроет дверь. Дома больше нет. Ты не сможешь снова воспользоваться им. Никто не сможет.
— Нет? — Арбалет затрясло; губы Себастьяна тряслись, взгляд был диким. — Сучка. Ты маленькая…
— Убей меня, — сказала она. — Рискни. И объясни потом это Джейсу. Я бросаю тебе вызов.
Он взглянул на нее, его грудь опускалась и поднималась, пальцы тряслись на спусковом крючке. Медленно, он снял руку с оружия. Его глаза уменьшились и пылали яростью.
— Есть вещи похуже смерти, — сказал он — И я сделаю все это с тобой, сестренка, когда ты выпьешь из Чаши. И тебе будет нравиться. — Она плюнула в него. Он грубо и больно ткнул ее в грудь кончиком арбалета. — Повернись, — прорычал он, а она подчинилась, испытывая головокружение со смесью страха и торжества, когда он повел ее перед собой по скалистому склону.