Теперь Гервасий был хитрее, осторожнее, обдумывал свой план, лишь когда сидел взаперти в зимовье. Мало, конечно, надежды, что стены избушки оградят его от всепроникающей слежки тайги, но они хотя бы ослабят силу его мыслей, не дадут им выйти вон и обнаружить себя.
Под утро, когда звезды до того устали, что их прозрачные глаза начали слипаться, Гервасий взялся за дело.
Сначала он срубил два мертвых, но еще крепких кедра и подтащил их как можно ближе к берлоге, однако пока не завалил ее, чтобы тайга не успела прежде времени дознаться, в чем дело. Нарубил и натаскал сушняка.
К вечеру он еле доплелся до зимовья, но еще до свету опять взялся за работу.
Нелегко, однако, оказалось уложить бревна именно так, чтобы они перекрыли выход из берлоги! Гервасий корячился едва ли не до полудня, все время опасаясь, что медведица проснется, а тайга набросится на него. Но нет, обошлось. Сушняк лег куда как лучше. Для надежности принес и несколько пачек пороху из своих запасов. Канистра стояла наготове. Гервасий тщательно облил нагромождение стволов и сучьев и запалил свой факел.
Он стал спиной к завалу, прикрывая его собой, и повернулся лицом к чаще. И с наслаждением рассмеялся: такой всепоглощающей тишины он не слышал никогда в жизни. Чудилось, разом, мгновенно, у деревьев, сухих трав, птиц, зверей, спящих личинок, ветров перехватило дыхание.
– Вот теперь вы все у меня в руках, да? Филины, вороны, кедровки и кедры, пихты, осины!.. А ну-ка пораскиньте мозгами, зачем это я тут стою с огнем в руках - с огнем, которого вы боитесь как смерти? Вот-вот, о ней, о смерти, я и поведу речь!
Хватит! Я ждал слишком долго. Я устал ждать! Вы все - тюремщики, но я обведу вас вокруг пальца. Я ускользну от вас, и вы сами поможете мне в этом!
Что-то хрустнуло вдали, может быть, за много верст, но Гервасий отчетливо расслышал этот звук и наклонил факел поближе к бензиновому запаху:
– Эй вы там! Еще одно движение - и поздно будет! Слушайте меня все! Все, кто живет в этой тайге и кто приходит в нее неизвестно откуда! За жизнь тех, что спят в берлоге, за мать и ее детей, я прошу немного. За их жизни я прошу себе смерти!
Тайга перевела дыхание, и этот вздох оборвал с факела клочья пламени.
– А ну!.. - завопил Гервасий, с юношеской легкостью взлетая за завал. - Потише! Не вздумайте меня обмануть! Не вздумайте опять нагнать на меня клювы и крылья птиц, не посылайте шатунов и тигров! Огонь поспеет прежде… Но и вы не бойтесь раньше времени. Я слово сдержу. Вы только дайте мне знак, что игра будет честной, - и я сам разберу завал. Дайте знак!.. Покажите мне белого единорога!