Изрекши пророчество то, Савитар милосердный беспамятства тьмой Гелиодору окутал - и с нею простился навеки. Простимся же с нею и мы! Судьба ее дальше сложилась счастливо. Она вышла замуж, детей народила обычных и, когда Мойры нить жизни ее оборвали, на берега Ахеронта сошла, так ни о чем и не вспомнив. Не помнит и ныне, блуждая в лугах асфоделей!.. Но что ж дальше было?
…Океан круг земной омывает, собою его ограничив. Посейдон океаном и всеми морями владеет. То глубины качает, то легкие волны подъемлет, понукая морских коней гиппокамфов, что влекут золотую его колесницу…
Вот как-то раз Посейдон объезжал просторы свои и владенья, подъемля трезубец, из меди отлитый Гефестом. Вдруг видит: камень у моря лежит, а из-под него текут два ручья, словно слезы струятся из глаз безустанно. Был изумлен Посейдон! Сошедши на брег, он напряг многомощные плечи и руки, камень тот разом свернув. И увидел: в песке, увлажненном слезами, раковина возлежит, подобная цветом заре, ну а формой - бутону. Знал Посейдон, что даже у юного сына его, у Тритона, который бурю, ненастье и шторм вызывает на море, такой не бывало! Поднял ее Посейдон и к устам своим чистым поднес, чтобы вытрубить гимн морю и солнцу. Но лишь только коснулся ее он устами, как девой в руках его стала находка!
Многое Понтовладыка видал на просторах сияющих водных, но не видел столь светлой и нежной красы.
– Кто ты, откройся! - воззвал дивноокий морей колебатель.
– Меня нарекли Порфиролой, - отвечала та, что в объятьях его возлежала: ее не спускал он на землю, как будто ревнуя. В эти мгновенья Киприда, что любит любовь, поглядела с Олимпа на Землю, а Эрос, без промаха бьющий, стрелу, забавляясь, пустил в Посейдона. И содрогнулись глубины морские! Другую стрелу с золотым опереньем необоримый мучитель метнул в сердце самой Порфиролы. И видит она: Посейдон красотою равен молнилюбивому Зевсу! Тело его источает сиянье. Звери морские, играя, и рыбы, танцуя в глубинах, ему выражают покорность. Солнце само в зеркала его - воды с наслажденьем глядится!
Покуда взорами двое влюбленных менялись, ветры утихли, гульливые волны уснули… Сон многосладкий владел и самой Амфитритой, морского царя темнокудрой супругой… ну а царь Порфиролой владел. И воззвал Посейдон в истомленье любовном: - Если бы смертным родился, не страшно мне было б, коль ложе с тобой разделил, спуститься в жилище Аида! - И я бы того не страшилась, - ему поклялась Порфирола в плену поцелуев.
О горе! Слова те услышаны были!..
Их уловил обитатель глубин сокровенных, владыка Кокита, Ахеронта, Леты и Стикса, хозяин бескрайних просторов подземных - неумолимый и мрачный Аид. Узревши красу Порфиролы, огненноокий ею пленился - и порешил обладать давшей неосторожную клятву. И отправил Аид на поверхность своих слуг, и рабов, и прислужников верных: эриний, ламий, Гекату, лемуров крылатых - кошмары, что смертных терзают и мучат. Думал Аид Посейдона навек устрашить - и забыть Порфиролу заставить. Однако Понтовладыка этих посланцев одним мановеньем низверг, обратив их большими камнями. И рек Порфироле: