Когда он закончил, то обнаружил, что в классе наступила почти полная тишина. Черный удивленно таращился на Александра. Наташка качала головой, с таким видом, будто Кротов расхаживал в буденовке по Берлину времен Великой Отечественной. Остальные тоже не отставали, так или иначе выражая свое удивление. Элла Андреевна просто стояла с крайне удивленным видом, что-то прикидывая в уме. Глядя на все это, Александр стал понимать, что где-то что-то сделал не так. Он быстро прокрутил в памяти последние события, но не нашел в своих действиях состава преступления. Только через полминуты до него дошло, что вопрос о литературных планах учительница задала на английском языке, желая продемонстрировать, что кое-кому этот самый язык не плохо бы и выучить. Кротов же, увлекшись разговором с Серегой, на автомате ответил ей на том же наречии. До этого он старался своих лингвистических талантов не демонстрировать, не считая распевания пахабных песенок.
– Эээээ, то есть я хотел сказать, что ни слова не понял. Может, перейдем на русский? – спросил несколько растерявшийся Кротов на родном языке, безуспешно стараясь делать вид, что ничего особенного не произошло.
Ситуация мгновенно разрядилась взрывом общего хохота. Только Наташка, скорчив зверскую гримасу, грозила ему кулаком. Ее можно было понять. Расхлебывать ситуацию, объясняя одноклассникам, что это было, придется ей.
– Может, еще и на немецком заговоришь, полиглот недоделанный? – зло спросила она когда все вернулись к своим делам, а учительница попыталась продолжить урок.
– Может, и заговорю, языка берез и осин ценительница ты наша! – тут же бодро ответил он на языке Шиллера и Гёте.
Хорошо, что английский был последним уроком, а не то Александру пришлось бы целый день выслушивать упреки в свой адрес. На выходе Наташка попыталась устроить разнос, но его спас случай. Как только они вышли на улицу, Кротов сразу заметил серую "девятку", скромненько припарковавшуюся через дорогу от школы.
– Молчать! – умудрился рявкнуть он, не меняя выражение лица, на собиравшуюся разразится гневной речью Наташку. – Опасность. Идешь прямо, меня не знаешь. Даже не смотреть в мою сторону!
Он очень надеялся, что у нее хватит ума послушаться. Пусть они со Штакетом и временные союзники, но Кротову совсем не хотелось давать Юре понять, что у него вообще есть какие-либо привязанности. Захват заложников, как средство убеждения оппонента, был придуман не вчера, а цели у двух столь непохожих людей могут и разойтись.
Судя по удаляющемуся цоканью каблуков, она послушно отходила в сторону. Ну и хорошо. Александр успел сделать еще пройти еще несколько метров, прежде чем сзади к нему подошел Славик, и, легонько ткнув кулаком в спину, произнес: