Их роман носил фиктивный характер. Единодушно было решено, что так будет удобнее всего для дела. Поначалу эта новость народ просто потрясла. Александр усмехнулся, вспомнив, как к нему подошел шокированный Черный:
– Слышь, Сань, тут новость по школе идет. – Со смехом произнес он.
– Какая? – поинтересовался Кротов. Не то, чтобы ему было особенно интересно, но правила вежливости требовали спросить.
– Наташка тему новую выдумала! – сказал он и уставился на Александра в ожидании нового уточняющего вопроса. Вид у него при этом был как у фокусника, собирающегося достать из шляпы кролика на радость детям.
Не дождался. Кротов просто стоял и ждал, когда Серега наиграется с театральными паузами, и наконец, приступит к сути. Тот, видя безразличие товарища, думал уже было обидеться, но вспомнив, что именно он хотел ему сообщить, решил с этим повременить.
– Она утверждает, что встречается с тобой! – выдал он с видом триумфатора. Однако на Александра это впечатления не произвело. Он просто приподнял одну бровь, как бы спрашивая: "и это все?".
– Ты, кажется, не понял, что я тебе сказал. – Продолжил он, не увидев ожидаемой реакции. – Она. С тобой. Встре-ча-ет-ся!
Кротов улыбнулся:
– Спасибо. Я в курсе, что обозначает это слово. Так же в курсе, что она со мной встречается. Это вся новость?
Кажется, Черному стало резко нехорошо:
– Ну и ну. Кто бы мог подумать… – только и пробормотал он тогда.
Александр до сих пор с удовольствием вспоминал проступившее на его лице выражение безграничного удивления.
Впрочем же, абсолютно верно говорят, что как только уходят одни проблемы, тут же им на смену приходят другие. После разноса, устроенного Томом, Еж временно притих. Не было больше стычек в узких школьных коридорах, никто не пытался толкнуть его локтем, даже что-нибудь обидное в спину крикнуть он не решался. Вот только в глазах у него мелькало такое бешенство, что Александр решил не оставлять Наташку одну ни на миг. Благо с этим проблем не было, благодаря их "легенде".
Правда, поначалу были небольшие проблемы с самой Наташкой. Ей не терпелось куда-то бежать, что-то делать, и сворачивать какие-то непонятные горы. Каждый день она заводила одну и ту же волынку:
– Сколько можно сидеть на одном месте и бездействовать? Мы твою жену будем спасать, или нет? – и тому подобное. Проблем со словарным запасом у нее не было, так что Кротов каждый день слышал новую версию вопроса "чо сидим?".
– Сколько понадобится, столько и будем ждать, – отвечал он раз за разом. – Я, кажется, уже объяснял, что мне сейчас дергаться нельзя.