— Это же для того, чтобы загадывать желания, чтобы…
— И вы хотите, чтобы я подписывал открытки ради такой идиотской традиции?
Этот раунд Хьюстон проиграла, но зато она выиграла другой, касающийся найма слуг, которые помогали бы дамам выходить из экипажей, и служанок, чтобы они превратили маленькую гостиную Кейна в гардеробную.
— А сколько вообще людей будет?
Она посмотрела в список.
— По последним подсчетам, пятьсот двадцать. С Востока приезжают почти все родственники Лиандера. Вы кого-нибудь хотите еще пригласить, кроме ваших дядей и кузенов, Таггертов?
— Моих чего?
Они снова заспорили, и Хьюстон опять выиграла. Кейн сказал, что никогда не видел своих родственников и не горит желанием с ними встречаться. Хьюстон, которая не могла признаться, что знакома с Джин, иначе он обязательно спросил бы откуда, ответила, что пригласит их независимо от того, знает он их или нет. Почему-то Кейн не хотел, чтобы они присутствовали на свадьбе, а после десятиминутного спора сказал, что они придут в рабочей одежде шахтеров.
Хьюстон назвала его снобом. Она решила, что скорее умрет, чем признается, что заказала для родственников по костюму — за его счет.
Не успел Кейн ответить, как в комнату вошла Опал, пожелала им доброго вечера и, сев в кресло, принялась за вышивание.
Кейн попросил ее рассудить их с Хьюстон спор, на что Опал ответила:
— Ну тогда придется вам заказать им новую одежду, как вы считаете?
К тому времени, когда Кейн уходил, Хьюстон чувствовала себя так, будто пережила бурю. Кейн же, между тем, казался абсолютно спокойным. Он поцеловал ее в коридоре и сказал, что зайдет завтра.
— Неужели эти споры будут продолжаться постоянно, — прошептала она, опускаясь в кресло рядом с матерью.
— Думаю, что будут, — ответила Опал веселым голосом. — Почему бы тебе не принять горячую ванну?
— Я засяду в нее дня на три — не меньше, — проворчала Хьюстон, поднимаясь с места.
Кейн стоял у окна в кабинете, с зажатой в зубах сигарой.
— Ты собираешься работать или грезить наяву? — спросил Эден из-за спины.
Кейн даже не обернулся.
— Они все дети, — сказал он.
— Кто?
— Хьюстон и ее друзья. Им и не надо взрослеть, беспокоиться о куске хлеба. Хьюстон думает, что еду приносят из кухни, одежду — от портнихи, а деньги — из банка.
— Не думаю, чтоб ты был прав. Хьюстон очень разумна, а эта история с Вестфилдом заставила ее повзрослеть. Такие вещи имеют огромное значение для женщин.
Кейн обернулся лицом к своему другу.
— Она прекрасно утешилась, — сказал он, жестом охватывая дом.
— Не уверен, что ее интересуют только твои деньги, — задумчиво сказал Эден.