Завидев Карла, он простился со своими собеседницами. В тоне, которым он бросил им: «Увидимся позднее!» — так и слышалась холостяцкая свобода. Мимо группок радостно общающихся старых выпускников, которые предавались ностальгическим воспоминаниям, Йеппесен повел Карла по коридору в учительскую.
— Вы знаете, зачем я пришел? — спросил Карл.
И услышал в ответ, что его коллега, не вполне свободно владеющий датским языком, приблизительно объяснил цель встречи.
— Что вы хотите узнать? — спросил Клаус Йеппесен и предложил Карлу располагаться на одном из престарелых стульев, созданных на заказ.
— Я хочу узнать все, что возможно, о Кимми и ее окружении.
— Ваш коллега дал понять, что возобновлено расследование по старому делу о рёрвигском убийстве. Это действительно так?
Карл кивнул:
— И у нас есть серьезные основания полагать, что один или несколько членов группы виновны также и в других правонарушениях.
— В правонарушениях? — При этих словах у Йеппесена раздулись ноздри, как будто ему не хватает воздуха.
Он молча уставил взгляд в пустоту и даже не заметил, когда в дверь заглянула одна из его коллег.
— Как ты, Клаус? Ничего? — спросила она.
Он вздрогнул, словно пробудился от транса, и, не глядя, кивнул.
— Я был безумно влюблен в Кимми, — начал он, когда они снова остались одни. — Я желал ее так, как никогда никого не желал. В ней был совершенный сплав ангела и дьявола. Такая нежная, юная, ласковая, как кошечка, и при этом очень властная.
— Ей было семнадцать-восемнадцать лет, когда вы завели с ней роман. К тому же ученица вашей школы! Вероятно, это все же было не очень по правилам?
— Знаю, что гордиться нечем. — Клаус взглянул на Карла, не поднимая головы. — Просто ничего не мог с собой поделать. Я до сих пор чувствую ее кожу. Понимаете? А ведь прошло двадцать лет.
— Да. И те же двадцать лет назад она и еще несколько человек оказались под подозрением в деле об убийстве. Что вы об этом думаете? Как по-вашему — они могли сделать это сообща?
— Кто угодно мог. — Клаус Йеппесен переменился в лице. — Разве вы не способны кого-то убить? Может, вам уже и приходилось? — Он отвернулся и продолжил, понизив голос: — Было несколько эпизодов, которые заставляли меня задуматься — и до, и во время нашего романа с Кимми. Особенно с одним мальчиком из школы, я это помню как сейчас. Такой был надутый дурак и зазнайка, так что, возможно, он получил по заслугам. Но обстоятельства были очень странные. Однажды он вдруг надумал уйти из школы. Говорил, что упал и расшибся в лесу, но я-то знаю, как выглядят синяки от побоев.