Чтобы добраться в Ашрафие, надо на ту сторону Рю Дамас, но это неисполнимо, если не ищешь смерти. Если кто-то ухитрялся перейти линию фронта и остаться в живых, он становился врагом, следовательно, – его убивают. Вот она, логика, обоснование убийства; в других районах военных действий ничего подобного нет. Там стрелкам достаточно увидеть – где угодно – живого человека, чтобы открыть по нему огонь.
Он двинулся окольным путем, стараясь идти там, где между ним и точками, по которым вели огонь, были стены или развалины. От бухты Святого Георга хотел постепенно подняться переулками как можно выше, и там от складского или таможенного здания, расположенного уже на территории порта, долетел крик – кричала женщина, кричала все пронзительнее, и от ужаса он привстал на носки, да так и шел дальше. Крик сменился глухим захлебывающимся звуком, вскоре и он смолк, и стало легче, ведь так или иначе что-то закончилось. Недалеко от площади Этуаль он увидел мертвого подростка, тот сидел, прислонившись к мешку с песком, однажды и навсегда опустив голову. Возле его ног на земле темнела маленькая лужица, а ноги в дырявых черных носках – ботинки кто-то уже снял, должно быть, тот же, кто забрал и оружие.
Он вернулся в отель только в два часа ночи. Лежа в ванне, прочитал бумаги, которые вместе с ключом от номера вручил ему портье, пятнадцать страниц. Напечатанные на гектографе листки, скрепленные в уголке, На конверте штемпель: Агентство печати при штаб-квартире ООП. В коротком тексте «От редакции» сообщалось о работе следственной комиссии, которая заново собрала факты и вскрыла подоплеку трех расправ, учиненных христианами над палестинцами и мусульманами Ливана. Имелась в виду резня на электростанции в бейрутском районе Медавар, 6 декабря ее устроили ополченцы Катаиб в масках, убиты сотрудники; далее, расправа в двух палестинских лагерях, Дбие и Карантина, недавно, неделю тому назад. Отмечая случаи жестокостей и зверств, комиссия ограничилась лишь несколькими примерами, зато множество раз повторялось, что приходится ограничиться отдельными фактами. Лашен подумал, что из этой информации стоит включить кое-что в его статьи. Общая цель брошюрки была несомненна – оправдать кровопролитие в Дамуре или на худой конец представить его как акцию необходимой обороны.
Потом лег спать; похоже, снова начался жар, он проглотил две капсулы хинина, запил пивом. Под утро несколько раз просыпался, разбуженный шумом в коридоре, вдобавок суставы ныли, как будто всю ночь он пролежал крепко связанным, и уже совсем поздно утром он провалился в глубокий спокойный сон, снявший напряжение, и что-то видел во сне, но что, вспомнить не удалось, только и осталось какое-то смутное воспоминание о бездонной илистой жиже, в которой он – толстогубая рыбина – роется, что-то ищет, обшаривая все вокруг. Видение было ускользающим, лихорадочным – оно вспомнилось днем во время обеда, – но в то же время подлинным, упрямо-подлинным, так что он подумал: наверное, будет теперь всю жизнь вертеться в голове, как песенка, заученная в детстве.