Он теребил свой клок в раздумьи и тяжком молчании.
-- Имеешь ты чем одарить? -- спросил Траузенбах.
-- Имею, -- отвечал Гансвурст, -- мы можем заверить обязательство в магистрате.
И они заверили обязательство в магистрате на 50 талеров. Он сделался подмастерьем, а чтобы стать мастером, должен был выполнить образцовую работу.
6.
На другой день мейстер передал ему золото в своей мастерской.
-- Ты сделаешь кольцо, -- сказал он, -- кольцо, а на нем герб свободного города Ульма: два орла, а между ними знамя, а на знамени -- Stadt ohne FreihIit, Leib ohne Leben.
-- Хорошо -- отвечал шарлатан -- я сделаю это, нибудь я странник Гансвурст.
На другой день с утра он отправился к своему ослу.
-- Философ Кунц, -- сказал он, -- я придумал знатный способ вернуть себе власть синей, белой, красной, голубой и зеленой магии. Я размельчил золото в тончайший порошок -- и ты с'ешь его с хлебом, а в помете твоем я найду это золото.
Осел глядел на него жалобными глазами. А он смешал мякиш хлеба с золотым порошком и заставил своего философа с'есть эту смесь. И осел с'ел.
-- Мейстер, -- сказал Гансвурст, возвращаясь к Траузенбаху -- к вечеру я отдам вам ваши 50 талеров и потом я подарю вам еще 50 талеров и ваших кнехтов я одарю, как граф, или как купец, который может купит целый Ульм.
-- В добрый час, отвечал мейстер и поглядел на него очень внимательно.
А Гансвурст затанцовал на месте и снова отправился к своему ослу.
-- Ну философ, ну дорогой осел, как ты поживаешь, ты перевариваешь его, а? Ты его перевариваешь, любезный друг?
Он прикладывал ухо к животу осла и слушал, как тот переваривал. Но когда он пришел к вечеру, то нашел простой ослиный помет и в нем не было золота и драгоценных камней. И тогда, горько плача, он оседлал осла и ночью бежал из города Ульма, оставив там мейстера Траузенбаха и своих кукол и все свои разбитые надежды.
Мейстер Траузенбах ругался день и ночь и снова день, куклы лежали спокойно в углу мастерской, а разбитые надежды побежали вслед за своим хозяином.
7.
Дорога уходила под ногами осла, а он пофыркивал, поплевывал и задирал морду в голубое небо.
-- Теперь я одинок, -- говорил шарлатан, -- я потерял даже моего Пикельгеринга:
Мимо него проходили поля и леса и снова поля и бесплодные земли.
-- Куда я еду? -- говорил он с печалью, -- куда лежит путь мой, в какие земли?
Дымок вился за его головою, прохожие чаще попадались по дороге и оставались позади его.
-- В город Кельн, -- отвечали придорожные камни, -- в город Кельн.
И после трех дней пути он прибыл в город Кельн.