Другой спасатель, Майк Менигоз, также был глубоко тронут этой встречей: «Ненавижу чрезмерно очеловечивать животных, но когда кит делал небольшие погружения, а ребята потирали ему кожу... не знаю наверняка, о чем он думал, но это то, о чем я всегда буду помнить. Это было так здорово».
Во время этой судьбоносной встречи дайверы проявили глубочайшее чувство симпатии и сочувствия по отношению к страдающей самке кита, и описывают ее действия таким образом, что в данном контексте они вполне могли быть расценены как ответ на проявленную доброту: выражение благодарности морским гигантом. Мы также видим, насколько естественно приписывать «человеческие» чувства животным.
Ha самом деле единственный язык, с помощью которого дайверы могли описать действия кита, был язык человеческих эмоций. И даже если наши человеческие характеристики не являются совершенным описанием истинных переживаний кита, разве это означает, что кит ничего не чувствует? Есть ли другое достоверное объяснение?
Впрочем, такое «другое объяснение» появилось в печати спустя некоторое время после этого случая. В истории, опубликованной в «Ридерс дайджест», Фрэнсис Галлэнд, ветеринар из Центра морских млекопитающих в Саусалито, Калифорния, предполагает, что, вероятно, самка кита плавала кругами потому, что его тело слишком долгое время было обездвижено. А дайверы просто находились там, пока она разминалась.
Поскольку ни один спасатель не почувствовал, что кит просто «разминается», мы должны решить для себя, то ли спасатели просто приписали чувство благодарности «нечувствующему животному», то ли они интуитивно распознали непривычные для человека эмоциональные реакции кита. Я обращаюсь к вопросу очеловечивания (антропо- морфизации) — что это такое и плохо ли это — в главе 5. Однако в последнее время мы все чаще наблюдаем, как фундаментальная наука подтверждает то, что мы ощущаем интуитивно: животные выражают свои эмоции так, что мы естественным образом способны их воспринять.
До определенного момента проводились исследования негативных эмоциональных состояний — скуки, боли страха и гнева, — но сейчас все больше внимания уделяется позитивным эмоциям — таким как удовольствие и радость, корни которых, так же как и у негативных эмоций, расположены в древней лимбической системе мозга, общей для всех млекопитающих. Пол Экман, ведущий исследователь человеческих эмоций, соглашается с Дарвиным, что «стремление к удовольствию — это ведущая эмоция нашей жизни». Если это справедливо в отношении человека, то должно быть правдой и для других животных.