Все млекопитающие (включая человека) имеют нейроанатомиче- ские структуры и нейрохимические пути, необходимые для выражения чувств, но все ли животные чувствуют одно и то же? Исследования показали, что мыши — очень сочувствующие грызуны, но в то же время они очень любят повеселиться. Мы также слышим рассказы о игуанах, ищущих удовольствия, лошадей с чувством юмора, влюбленных китах, слонах, страдающих от психологических травм прошлого и посттрав- матических расстройств; об осиротевшем ослике, горюющей выдре, о сердитых бабуинах, чувствующей рыбе и собаке с острым зрением, которая служила «поводырем» для своего собачьего приятеля.
В то время как мы ожидаем обнаружить близкие, продолжительные и любящие взаимоотношения, формирующиеся между членами одного вида, такая, кажущаяся невозможной, дружба формируется между представителями совершенно далеких друг от друга видов, даже между животными, которые в нормальной жизни являются хищником и жертвой! Например, как это скучилось с Аоханом, крысиной змеей, который подружился с серым хомячком по имени Гохан, в токийском зоопарке Митцугоро Окуку.
Если хомяк и змея могут стать друзьями, почему люди не могут подружиться с остальным животным миром? Конечно, это все время происходит. Но в подобных взаимоотношениях принимают участие не только человеческие эмоции — эмоции животных также привлекают и привязывают нас. Когда в августе 2006 года я читал серию лекций в Институте помощи собакам в Санта Роса, Калифорния, мне довелось наблюдать взаимоотношения людей с различными физическими ограничениями и собаками, которые были их спасательным тросом в жизни. Как мне удалось выяснить, подметив мельчайшие, жизненно важные детали этих взаимоотношений, которые проявлялись в голосе и движениях, каждый человек и его (ее) собака демонстрировали крепкую и взаимную социальную связь, которая явно была основана на взаимном уважении и взаимных чувствах. Оба существа, как человек, так и собака, разделяли друг с другом эмоциональную привязанность, которая вышла далеко за рамки «обычной тренировки».
Я часто начинаю свои лекции с вопроса: «Есть ли кто-нибудь в этой аудитории, кто считает, что у собаки нет чувств? Что они не испытывают радость или грусть?» Я никогда не слышал уверенного ответа на этот вопрос, даже на научных собраниях, хотя иной раз вверх медленно поднимаются одна-две руки, неуверенно останавливаясь на середине пути, пока человек оглядывается по сторонам, не смотрит ли на него кто-нибудь. Но когда я спрашиваю: «Кто из вас верит в то, что собаки имеют чувства?» — тогда почти вся аудитория активно машет руками, люди улыбаются и кивают, энергично выражая свое согласие. Если у вас в доме живет собака, вы знаете из первых рук, что животные наделены чувствами — это очевидно. Мы отмечаем их чувства, наблюдая за их поведением, которое направляется стимулами, аналогичными тем, которые характерны для нашей собственной эмоциональной жизни, и все это очень достоверно. И я счастлив сообщить, что сегодня большинство ученых соглашается с тем, что уже давно очевидно для всех остальных людей.