Вечером Тася пошла домой к секретарю сельсовета, а я к Чернову. У крыльца новосрубленного добротного дома меня встретил высокий, широкдплечий мужчина лет тридцати пяти; мужественное лицо его, обрамленное густой, черной бородой, было приветливо, а карие глаза смотрели с хитровато-веселым прищуром.
- Здравствуй, здравствуй, браток, - ответил он мне на мое приветствие, словно мы с ним были давно знакомы. - Проходи, не стесняйся, мы люди не гордые - простые.
Провел он меня в чистую горницу, усадил за стол. Зачем пришел - не интересовался.
- Елена уехала в райцентр за покупками, я один управляюсь. Ты, браток, посиди немного, а я на камбуз за самоваром.
«Флотский, видать, парень», - подумал я. А оглядевшись, увидел на стене чуть пожелтевшие большие фотографии хозяина в морской форме и миловидной, большеглазой женщины.
Через несколько минут Чернов появился с небольшим дымящим самоваром, водрузил его на стол.
- Давай, браток, чай будем пить.
Я налил чашку, отпил немного и сказал:
- Як вам, Ефим, пришел по делу.
- Ну что ж, коль по делу, так можно и о деле потолковать.
В человеке этом чувствовалась простота, мужская честность и доброта.
- Я из уголовного розыска, и приехали мы с нашей же сотрудницей, чтобы выследить, где находится банда…
Чернов помолчал, причесал пятерней курчавые волосы, побарабанил пальцами по столу.
- Да-а, слыхал я, браток, про них… Пакостить начинают здорово, налеты ночные устраивают. Давно бы за них пора взяться… Думал, с мужиками покараулить на окраине села, но побаиваются мужики: не равны силы, да и оружия доброго нет.
- Оружие у нас есть и отряд тоже-остается найти бандитов.
- Да-а,- протянул Чернов, - задача не легкая…
Он отставил в сторону пустую чашку, достал старинную табакерку, свернул цигарку и предложил мне.
- Не куришь? Это, брат, хорошо, - не кури, ни к чему темнить легкие. Я вот на морях с братвой присосался и сейчас никак не соберусь бросить.
Он сделал несколько глубоких затяжек, выпуская сизый дым кольцами, прищурил один глаз и продолжал:
- Есть у меня, браток, по твоему делу предложение… Тут на устье Елкинды живет один мужик - Митрофан Лапушенко, - так вот он, мне кажется, якшается с бандюгами. Не могу, конечно, сказать, в каких он с ними отношениях, но у нас в деревне человеку, что шилу в мешке, трудно утаиться, - видели его как-то с двумя незнакомыми людьми. Мне думается, потрясти надо этого мужика и дознаться, где таборуется шайка.
Эта информация внушала кое-какие надежды, но как подойти к Лапушенко? Что он за человек? Не состоит ли в банде?
- Предложение дельное, - сказал я. - Надо посоветоваться с Вороновой и заняться этим человеком.