Внезапно в левом ухе Люси блекло засветилась дешевенькая серьга. «Аварийная жэгээска – канал экстренной связи!!! – догадалась Груша. – Она прошептала пароль для оживления мини-компа. Хочет передать своему командованию сигнал отбоя!» Ха-а! Не тут-то было. Груше пришлось прибегнуть к снайперским навыкам. Недаром же она выбивала девяносто пять очков из пистолета, а уж из винтовки-то, да еще из положения «упор лежа» – все сто. Лайтган тихо зажужжал. Аккуратный лучик, словно хирургический скальпель, срезал Люси пол уха и, похоже, располовинил саму жэгээску. Капелька расплавленного стекла (или металла) брызнула на руки Бору. Он чертыхнулся, выронил Люси на пол. Та отчаянно завопила, точно сирена боевой тревоги. Сержант нагнулся и заехал ей со всей силы кулаком в пятак – наконец-то исполнилось его давнее желание (мечты, даже самые дерзновенные, обязательно сбываются; надо только верить в светлое будущее). Сирена, разумеется, тут же стихла, точнее, заткнулась. В помещении воцарилась полная тишина.
Грета с лайтганом в руках извернулась внутри вентиляционного короба ужиком, пинком выбила решетку наружу, спрыгнула вниз и… тотчас схлопотала пулю в грудь. Практически в упор. На пороге вентиляторного отсека стоял один из оруженосцев Люси. Очевидно, примчался на ее вопль. Выстрелом Грету отбросило на стену. Шлем немного смягчил удар. Но есть предел сопротивляемости даже у тренированного организма. И Грета, судя по всему, его преодолела. К несчастью. Грудная клетка взорвалась нестерпимой болью, дыхание перехватило. Сознание провалилось в потустороннюю яму. Скорая медицинская помощь в отделении интенсивной реанимации девушке бы сейчас не помешала. Может быть, считанные минуты отделяли ее от смерти…
Оруженосец подскочил к Бору, без всякого предупреждения сильно ударил его ногой в солнечное сплетение. По всей вероятности, знал, что Бор – радист, его надо беречь. Но в то же время не мог допустить (до выяснения всех обстоятельств), чтоб он оставался возле окровавленной, бездыханной Люси. Ведь она – мозг и руководитель всей операции. Оруженосец скинул с плеч футляр с Рассекателем, принялся откачивать Злюку – прямой массаж сердца, искусственное дыхание «рот в рот» и т. д.
Сержанта отбросило пинком в противоположный угол помещения. Он ударился о стену, завалился на пол. По правде сказать, старый вояка в данный момент пребывал далеко не в лучшей своей физической форме. Иначе б он, конечно, не позволил этому холеному сосунку вести себя подобным образом с ветеранами.
Но Бор отнюдь не растерялся. Сказывалась давняя боевая выучка, способность принимать быстрые и точные решения в любой, даже самой сложной ситуации. Сержант как официальный командир диверсионной группы имел личный канал связи с каждым из бойцов. Всех своих людей он, естественно, знал по именам (а вообще перед очередным заданием старался дотошно изучить личные дела подчиненных, чтобы знать всю их подноготную). Командир в полголоса вызвал по радиосвязи Германа – второго из оруженосцев Люси. Бор запросил у него помощи. Сержант скороговоркой объяснил Герману, что его коллегу Билла – первого из носильщиков Баррасса – покусали грехены; что он не в себе; напал на Люси, сломал ей позвоночник и сам же наложил на спину шину; затем откусил ей зачем-то ухо (Билл, делая дыхание «рот в рот», весь перепачкался кровью, которая сочилась из отстреленного уха Злюки); его, Бора, безумец отправил в нокаут, дескать, только что очнулся; кроме того инфицированный болван застрелил без предупреждения Грету – важную свидетельницу, хотя Люси желала с ней предварительно побеседовать… В общем, парень съехал с катушек. Под угрозой срыва вся операция. И если Герман срочно не поспешит сюда на выручку, то крышка всем – и боссу (Люси), и ему, и Грете…