Однако оптимизма командир не терял. В шаковской армии ему давно привили одно золотое правило: безвыходных ситуаций не бывает, надо лишь найти этот самый выход. И он искал…
Грета очнулась от холода. Но не от ледяного дубака, когда стучат зубы и сводит суставы. Нет. Ощущение вернувшейся реальности скорее напрашивалось на поэтический эпитет – ментоловая свежесть. Груша словно бы парила в сизом облачке благовоний. Но не могла пошевелить ни одним членом. Тело не то чтобы закоченело, а вроде как покрылось прохладной неподвижной корочкой. Однако корочка, похоже, понемногу оттаивала… Перед глазами у Груни на мгновение промелькнул зеленоватый хохолок. Глас Всевышний! Сварабея! Хлопотунья! Вытащила практически с того света. Вот уж кому досталось сегодня! Впрочем, кровь для кровопийцы – что вино для алкоголика. Кому война, а кому мать родна. Груша попыталась представить себе ощущения малышки Сварабеи – кисельные берега, молочные реки, торт без конца и без края…
Такую интенсивную и, главное, комплексную – с головы до пят – терапию, как сейчас, Грета от ящерки еще ни разу не получала. Видимо, действительно была на волосок от смерти. Но сейчас уже все позади. Тело приятно зудело от укусов миниатюрной врачихи.
Пуля угодила в бронежилет – прямо под сердце. Расстояние от стрелка до Греты было очень маленьким, калибр оружия – очень крупным, удар – чудовищным. «Мотор» в грудной клетке тут же дал сбой. «Движок» залило внутренними кровоподтеками. Сварабее, вероятно, пришлось здорово потрудиться, чтобы растворить гематомы на такой глубине от кожных покровов. Умница. Грета нащупала под жилетом свою спасительницу, ласково погладила пальчиком по хохолку, пересадила хлопотунью в ее жилище. Улыбнулась. Попади пуля чуть ниже – в брюшную полость, туда, где находится карман хохлушки – вышибла бы мозги маленькой ящерке. Тогда прощай, чудесное исцеление.
Однако возвращение с того света – это не только радость, но еще и груз старых проблем. Радость быстро улетучивается, проблемы остаются. Груня припомнила обстоятельства, при которых она выбыла из игры. Так… ее срезал Билл, прихвостень Злюки… а где же Бор? Что с ним?!
Девушка встрепенулась, со вздохом приподнялась на локоть, затем уселась на заднее место. Осмотрелась. Сержант – молоток. Ситуация под контролем. Об этом красноречиво говорил, нет, даже кричал внутренний интерьер помещения, усыпанный телами врагов. Билл с простреленной башкой на полу, возле станка. Герман – второй прихвостень Люси – согнулся в три погибели в тесных узлах удавки, словно медведь, забравшийся в кроличью клеть. «Спица», похоже, «крякнула». Дыхание – ноль; глаза – живые люди их так не закатывают; челюсть – разинута настежь. Понятно…