— Надеюсь.
Лайам занес над ней нож.
— И еще я бы попросил тебя не болтать.
— Андреа хлебом не корми — дай поговорить, — проворчал Шон.
— Только когда я нервничаю!
— Ну, так постарайся, — рыкнул Лайам. — На оборотнях все заживает мгновенно, но вряд ли это поможет, если я перережу тебе горло!
Андреа уже открыла было рот, чтобы сказать, что она думает по этому поводу, но тут же благоразумно закрыла его. Вцепившись в руку Шона, она круглыми глазами смотрела, как Лайам осторожно подсунул нож под застежку ошейника и снова коснулся датчика на узле.
Ошейник заметно ослаб. И Шон, и Лайам уже поняли, что их метод сработал. Они выяснили это еще прошлым летом, случайно обнаружив, что один из оборотней тайно экспериментирует с ошейником. К сожалению, технология была еще недоработанной — бедняга то ли погиб на месте, то ли, вернувшись в дикое состояние, куда-то сбежал. Лайам, Шон и Дилан ломали головы, как решить эту проблему, но пока далеко не продвинулись. Экспериментировать все время на себе было рискованно, поэтому всегда нужны были добровольцы.
Андреа не шелохнулась, даже почувствовав, как ослабло одно из звеньев. Серые глаза на побледневшем лице казались огромными. В них плескался страх... но это был просто страх. Боли не было.
Очень осторожно Лайам ослабил еще одно звено, потом другое. На коже Андреа выступила капелька крови, и Лайам бережно промокнул ее салфеткой.
Андреа, зажмурившись, стиснула руку Шона. Но по мере того как дело продвигалось, ее дыхание становилось заметно спокойнее.
— Мне не больно, — успокаивая Шона, пробормотала она. — Такое ощущение, словно вытаскивают занозу.
Да, она чувствовала боль, но ее можно было терпеть... она не шла ни в какое сравнение с той дикой болью, от которой, казалось, выворачиваются кишки. Пару месяцев назад Шон позволил Лайаму проделать то же самое над ним — и едва не умер от боли. А Андреа просто сидела и молча смотрела, как работает Лайам.
Ошейник разъединялся звено за звеном, пока наконец пальцы Лайама снова не коснулись кельтского узла. Миг — и Андреа поняла, что сидит, сжимая руку Шона, а на шее у нее уже нет ошейника. Глаза у нее стали огромные, Шон со свистом втянул в себя воздух — его подруга была свободна.
— Ну, ты как? — озабоченно спросил Лайам. — Нет желания загрызть меня? Или прокусить Шону горло?
— Нет, ни малейшего, — ухмыльнулась Андреа.
— Поразительно! — Лайам, с трудом оторвавшись от красной полоски у нее на шее, воззрился на ошейник, который держал в руке. Потом, вытащив микроскоп, принялся внимательно разглядывать его — ни дать ни взять помесь ирландского байкера и университетского профессора. — С виду обычный ошейник... ничем не отличается от моего или других, которые я видел.