И главное – японцы забыли, что пьянящий хмель непрерывных побед кружит головы, и что многим великим полководцам минувших эпох пришлось испытать жестокое похмелье. Соединённые Штаты Америки уподобились хищному зверю, загнанному в угол, а опытные охотники знают, насколько опасен такой зверь – американская разведка знала о японских планах вторжения на Гавайские острова, и американские армия, авиация и флот готовились встретить это вторжение.
* * *
Намакеа считал себя настоящим мужчиной. Ему было двадцать лет, он хорошо владел веслом и знал повадки обитателей моря – и тех, кого можно изловить и съесть, и тех, от кого надо держаться подальше, потому что они могут изловить и съесть тебя. Не родилась ещё в глубинах предвечного океана хищная тварь, которой суждено прервать нить жизни Намакеа, сильного и ловкого, умеющего танцевать на волнах прибоя в кипящей пене гребней самых свирепых валов, грозивших переломать все кости тому, кто осмелится оседлать их могучие спины, чтобы лететь на них к берегу под восхищённые крики девушек. В хижине Намакеа не переводилась еда, и заметно округлившийся живот его вахине[55] свидетельствовал о том, что она вскоре подарит ему первенца, который придёт в мир под звуки укулеле[56] счастливого отца.
Вот если бы ещё не война… Она продолжается так долго, что кажется бесконечной. С одной стороны, какое дело гавайцам до войны белых и жёлтых людей, но с другой стороны… Когда с юга к берегам Мауи[57] прилетают железные птицы с красными кругами на крыльях (а в последнее время эти птицы прилетали почти каждый день) и бьют воду гремящим железом, на волнах остается много рыбы, оглушённой взрывами, и собирать её легче, чем ловить сетями или на крючок. Но занятие это не такое безопасное, как может показаться, – сосед Намакеа как-то раз поспешил, желая стать первым сборщиком лёгкой добычи, и последняя бомба, сброшенная самолётом с красными кругами, разбила в щепки его пирогу и разметала тело незадачливого добытчика по волнам на радость прожорливым мао[58]. А другой сосед Намакеа заплыл к берегам Оаху (там бомбы падали чаще всего, и рыбы было очень много), и его вместе с лодкой расстреляли с острова из автоматических пушек – наверное, белые люди подумали, что рыбак хочет проткнуть острогой какую-нибудь из больших железных пирог, стоящих в Жемчужной Гавани. Нет, пусть уж белые и жёлтые люди поскорее перебьют друг друга, чтобы Намакеа и его соплеменники смогли бы жить спокойно (и не надо им дармовой рыбы, сами наловят). К тому же Намакеа (и не ему одному) не нравится, что на Мауи, Кауаи и на других островах много солдат, которые смотрят голодными глазами на молодых вахине, лишая покоя их мужей.