. Шевалье являет собой типичный образчик средневекового рыцаря, мечтающего стать королём, – он отважен, прямолинеен, жесток, властолюбив, и вместе с тем честен, верен слову и сентиментален, то есть уязвим. Ему пятьдесят восемь лет, но он фанатично – по-другому не скажешь – влюблён в одну известную вам особу. После развода с принцессой Александрой Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбурской Шевалье не вступал в новый брак, ограничиваясь общением с наложницами – он, кстати, учредил своеобразную награду для отличившихся офицеров рейхсвера, разрешив им на законных основаниях иметь гаремы из пленниц, – и упорно надеясь добиться взаимности от предмета своего обожания. Когда в сорок первом ей удалось покинуть захваченную тевтонами Британию на борту крейсера «Беруик», Шевалье был вне себя от ярости. «Я выжгу всю Америку, – заявил он на банкете в кругу высших офицеров германской армии вторжения, – я выстелю её трупами, но я добьюсь этой женщины!». «И ты сорвешь с неё одежды и изнасилуешь её прямо среди мертвецов и дымящихся руин?»
[70] – спросили его. «Нет, – ответил Шевалье, хотя был изрядно пьян, – я добьюсь её любви, пообещав ей положить к её ногам весь мир!». Шекспировская страсть, господин генерал.
– Даже не верится, что в наше время такое возможно…
– И тем не менее, это так. Дело за малым: помочь Шевалье получить трон кайзерреха, а на десерт подарить ему эту женщину. Рыцари умеют быть благодарными, и поэтому они всегда будут проигрывать бизнесменам. В ближайшее время Монстр сообщит Шевалье о нашем предложении, а нам…
– …надо будет уболтать эту взбалмошную красотку, которая уже довела мужа своими истериками. Нужно, чтобы она согласилась на эту… м-м-м… сделку: если мы передадим её Шевалье связанной по рукам и ногам, ему это может не понравится. Хорошо, а что у нас с операцией «Рокировка»?
– Я отправляюсь в Россию – дела такой степени важности нужно контролировать на месте. Я отправлюсь туда под маской латиноамериканца: русские имеют в этом районе мира очень большой интерес. А потом направлюсь в Египет – вы знаете, к кому и зачем.
«Отчаянный парень» – с уважением подумал Донован.
– Вы надеетесь раскачать ситуацию? – спросил он.
– Надеюсь. Удалось ведь нам сделать это в шестнадцатом.
– Тогда всё было по-другому. Я был советником при штабе Колчака, и я знаю Россию. Для масштабного выступления требуется масштабное недовольство масс, чего в Народной России нет и в помине. Красину, Вознесенскому и их единомышленникам удалось соорудить социальную конструкцию, чем-то напоминающую Древний Египет или Вавилон: владеющие знаниями жрецы фактически правят страной – среди них есть талантливые управленцы. А технократия вызывает меньшее недовольство, чем олигархия, бюрократия или тоталитаризм в чистом виде: интеллектуалы меньше других стремятся к осязаемым материальным благам, вызывающим зависть и раздражение простых людей. Уровень жизни в России неуклонно растёт, а степень эгоистичности всех членов общества снижается – похоже, русские всерьёз вознамерились воспитать нового человека, о пришествии которого пророчили марксисты.