– Прилетели, значит… – со странной интонацией произнёс военный, сидевший за столом. – Дальше!
Павел слабо разбирался в знаках различия армии США (точнее, вовсе не разбирался), но предположил, что перед ними тот самый майор Уоллес, которого упомянул командир морских пехотинцев, арестовавший их на берегу. За столом сидел ещё один офицер, на вид лет пятидесяти, сухощавый, с коротко стриженными седыми волосами, но тот молчал, время от времени ощупывая всю четвёрку задержанных испытующим взглядом, а вопросы задавал «майор Уоллес» – широкоплечий, с холодными серыми глазами и волевым подбородком.
Пока он допрашивал Мэрилин, Павел исподтишка разглядывал кабинет – привычное слово «офис» к этому помещению как-то не подходило. Обстановка предельно спартанская: простой деревянный стол, за которым сидели двое офицеров, в углу стеллаж с картонными папками. У окна ещё один стол, маленький, занятый архаичного вида пишущей машинкой, на которой с удивительным проворством работала довольно симпатичная (Павел видел её профиль) девушка в форме и с аккуратной причёской, напоминавшей героинь голливудских фильмов середины прошлого века. И никаких тебе компьютеров, только стоял на столе перед офицерами музейного вида телефон с диском и тяжёлой эбонитовой трубкой, лежавшей на рогатых рычагах. Интерьер кабинета Павла не удивил (если он прав в своём фантастическом предположении, этого и следовал ожидать) – его интересовало, заметили ли его товарищи по несчастью полное отсутствие здесь современной оргтехники?
Выслушав сбивчивый рассказ Мэрилин, Уоллес перевёл взгляд на Павла.
– Имя? Фамилия? Род занятий?
– Пол Мэйджор, студент, Флоридский университет, факультет истории философии.
Павел и сам не знал, что заставило его изменить свою фамилию на английский манер – в университете он числился как «Майорофф», – он почему-то решил, что так будет лучше. А о том, что он из России, говорить и вовсе не стоит – слова Мэрилин о красных звёздах на крыльях атаковавших их самолётов не выходили у него из головы. Павел коротко повторил то, что рассказала Мэрилин, упомянув серый туман и то, что они познакомились с Анджелой и Вованом на дороге, а раньше никогда даже не виделись; что их с Мэрилин машина умерла огненной смертью, и они поехали на машине своих новых знакомых, знать не зная, что там у них в багажнике (в конце концов, это было сущей правдой). Будь Павел один, он об этом бы умолчал, но с ним была Мэрилин, и заставлять её отвечать за чужие грехи – нет уж, увольте: Павел чувствовал, что проклятый акваланг сильно осложнил им жизнь.