– Игра еще не окончена детка. – Тони рассмеялся, ощущая в себе могучий прилив сил.
Прижав отбивающуюся девушку к кровати, он ловко закинул ее ноги себе на плечи. Последующие пол часа безумного секса пролетели для него как секунда, ни на грамм не утомив и не ослабив потенции. Его мужская гордость приобрела стальную крепость и даже и не думала сникать. Проститутка к тому времени уже не стонала, а жалобно всхлипывала, закрыв лицо руками. Горло от криков охрипло, а между ног все одеревенело и жутко горело, словно в огне. Подобный кошмар с ней произошел много лет назад, когда солдаты правительственных войск напали на ее деревню. Ее как и других женщин тогда зверски изнасиловал целый взвод изголодавшихся по женщинам мужчин, которые к тому же приняли Красный лотос. Ей тогда было всего тринадцать, но память об этом вероятно никогда не исчезнет из ее воспоминаний.
– Хватит! Прекрати! – разрыдалась девушка, отбиваясь руками и ногами от мучителя.
– С тебя может и хватит, а с меня нет! – грубо отозвался Хог, даже не думая останавливаться.
Тогда дотянувшись руками до кошмарного предмета, терзавшего ее тело, девушка, что есть сил, впилась в него когтями, царапая и разрывая податливую плоть. Взревев от ярости и боли, Тони скатился с кровати. Резко выхватил из наплечной кобуры пистолет, зло направил ствол в лицо заплаканной Лин. Злость и бешенство душили его.
– Грязная тварь! Я тебе башку снесу за это!
– Немедленно убирайся животное! – закричала девушка, закрываясь подушкой.
– Я заплатил сполна и намерен взять по максимуму, даже, если мне для этого придется порвать тебя на множество частей!
Дверь позади него завибрировала и заходила ходуном, когда в нее с противоположной стороны принялись стучать, сбежавшиеся на шум люди.
– Какого черта! – взревел Хог, переводя пистолет на дверь. – Мое время еще не закончилось!
– Открывай гаиджин, пока мы не высадили двери! – раздался снаружи громкий голос охранников борделя. – Мы слышали крики Лин. Открывай, а то хуже будет!
– Сейчас вы услышите не только крики, но и собственные хрипы. – Процедил Хог, снимая пистолет с предохранителя. Наркотик в крови затмил рассудок. Заглушил все остальные чувства, кроме самых примитивных – злобы, похоти и кровожадности. Всадив в дверь половину обоймы, Тони почти с восторгом услышал крики боли и стук падающих на деревянный пол тел.
Из-под двери показались ручейки крови, а позади него в страхе завизжала Лин, болезненным эхом отдаваясь в его воспаленном мозгу. Вскинув пистолет, он нажал на курок, не испытывая при этом ничего кроме досады за испорченный день. Пуля угодила девушке в правую грудь, пробив тело навылет. Закашлявшись алой кровью, Лин сжалась на кровати и задрожала в болезненных конвульсиях. Тони первым делом перезарядив оружие, стал быстро одеваться, слыша все возрастающий шум и топот бегущих вверх по лестнице ног. Высыпав себе в рот оставшийся в пакетике наркотик, стал жадно жевать кисло-сладкий порошок, чувствуя как притупившиеся было чувства, снова обостряются. На какое-то мгновение его охватила жалость к умирающей девушке истекающей кровью. Рана была смертельная, помочь ей он ничем не мог кроме как облегчить страдания. Проходя мимо нее, он дважды выстрелил ей в голову, зачем-то по ходу срезав ножом клок окровавленных волос. Бережно спрятав окровавленный локон в нагрудный карман, словно это было самое большое на свете сокровище, подошел к окну. Раздвинув бамбуковые ставни, сорвал их с гардин, после чего смело вышел на карниз, протянувшийся вдоль кромки второго этажа. Идущие по улице люди еще не видели его, но уже через пять минут некоторые удивленно останавливались и тыкали в него пальцами.