Максим ловко запрыгнул на подножку вагона и одним метким выстрелом в лоб добил тяжелораненого машиниста, ползущего к радиостанции. Быстро проверив состав на наличие выживших, и не обнаружив таковых, каждый из бойцов занял место у зенитного орудия, и приготовился продолжить оставшийся путь уже по железной дороге. Управлять этой допотопной рухлядью оказалось делом неблагодарным и далеко не таким простым как думалось вначале. Вместо привычного топливного двигателя стоял допотопный дровяной генератор, вырабатывавший электричество достаточной мощности, чтобы толкать состав чуть быстрее смертельно больной черепахи страдающей всеми известными и неизвестными болезнями.
– Проклятая рухлядь! – ругался Максим, пиная разбрасывающий искры гудящий генератор.
Закидывая в прожорливую огнедышащую пасть одно полено за другим, взмокшие от напряжения Мардыхай и Роланд уже не раз прокляли свою инициативу, вызвавшись кидать дрова. До самого полудня они как проклятые кормили ненасытную пасть генератора, пока сжалившийся над ними капитан Мак Милан не сменил их на Ковальского и Першина.
– Подозрительно все это, сэр. – Отлипая от фляжки с водой, неожиданно сказал Мардыхай.
Максим, глядя перед собой в бинокль, тут же спросил не оборачиваясь:
– Что именно тебе кажется подозрительным?
– За всю дорогу мы не встретили ни единого патруля. Ни единой живой души, а ведь мы в центре оживленной провинции и проехали как минимум мимо пяти крупных населенных пунктов и каких-то военных складов. Все словно вымерло.
– Хочешь сказать, они знают о нашем приближении, и мы направляемся прямо в ловушку?
– Нам не попались даже животные! Черт, у меня предчувствие будто мы спешим на собственные похороны. Не к добру все эти странности.
– Он просто устал вот и плетет всякую чушь. – Отмахнулся Роланд, а потом запел в пол голоса свою любимую песенку из детского мультфильма: – Три маленьких индейца попали в оборот, и никаких законов и никаких забот. Лишь три души заблудших, чьи судьбы не из лучших. А дальше шмяк, шмяк, шмяк, и все остались с носом. Выжил лишь один индеец…
Максим ничего не ответил, лишь подивился, что его собственные подозрения разделяют остальные. Рисовые поля по обеим сторонам железной дороги и вправду удивляла подозрительной пустотой, демонстрируя полную безжизненность. Даже вездесущие птицы и насекомые, населяющие тамошние джунгли куда-то все делись. Бронепоезд в гордом одиночестве катил по вымершей плоской равнине разбавленной невысокими травяными холмами. Деревьев здесь не было, одни колючие кусты и трава высотой по пояс. Топкая и болотистая местность уступила место каменистой. Вскоре прямо по курсу замаячила цепь мрачных скал, над которыми клубились черные тучи, разрываемые яркими молниями.