Смотрю направо. Мелиса направляется к Эйвон-Ривер, поэтому я поворачиваю туда же, перехожу ту же дорогу, обхожу тех же людей, что и она. Дойдя до поросшей травой насыпи, она поворачивает направо и идет прямо, параллельно темной водной глади. Я делаю то же самое, но пытаюсь сохранить расстояние между нами в добрые пятьдесят метров. Мне нужно быть внимательным, потому что, если она вдруг побежит, я не в том состоянии, чтобы ее догонять.
Через пару минут она сворачивает к ближайшей скамейке, садится и смотрит прямо на меня. Я останавливаюсь, изучаю землю у себя под ногами, как будто нашел там что-то интересное. Чувствую, что она продолжает на меня смотреть. Когда я поднимаю голову, то вижу, что она улыбается.
Лето будет длинным, но это ничего, она любит лето. Нет ничего лучше, чем прогуливаться, ощущая приятный северо-западный ветерок, нет ничего лучше, чем находиться среди людей, которые тоже наслаждаются жизнью. Летом так происходит. Потом приходит зима и уносит с собой все это, покрывая весь город серым слоем депрессии, пропитывая всех дождем, холодным ветром и смогом.
Салли в замешательстве. Насчет Джо. Насчет его лжи.
Она понимает, почему он соврал, сказав, что его мама больна. В этой лжи она с радостью согласилась поучаствовать, потому что это защищало его. Джо не хотел, чтобы все узнали, что его яичко раздробили плоскогубцами. Если бы что-нибудь в этом роде случилось с Мартином, ну, она бы хотела, чтобы кто-нибудь вроде нее помог ему. Все, на что она теперь может надеяться — это то, что пенициллин, который она ему оставила, ускорит процесс выздоровления и победит любую инфекцию. Должно помочь. Если не поможет, ему придется лечь в больницу. У него не будет выбора.
Она пришла к нему в день, когда на него напали, и приходила следующие три дня: один раз нашла его без сознания на полу. Она и на следующий день хотела прийти, но ее отец упал и сильно ушибся, и ей пришлось остаться дома. Семья была на первом месте. Ей все-таки пришлось ходить на работу — у нее не было в запасе выходных дней — но с работы она ехала прямо домой и помогала отцу. У него было смещено бедро и сломана ключица, но он поправлялся.
Салли собиралась прийти к Джо в понедельник — ему надо было снять швы — но он сам пришел на работу. Непосредственно о нападении они не говорили. Она хотела бы уговорить его обратиться в полицию, но не на работе.
Ей не понравилось, что он соврал ей, сказав, что видел фотографии мест преступления только на стенде в конференц-зале. Он знает, что то, чем он занимается — это воровство, но он, конечно же, борется с желанием во всем ей сознаться. Она не может себе представить, что человек с широкой и такой наивной улыбкой способен сознательно врать, но человек, который улыбнулся ей в закрывающиеся двери лифта пару недель назад, пожалуй, это был какой-то другой Джо, разве нет? Это был Джо, который способен на…