— Кем хочешь быть?
— Юристом. Или актрисой.
— Одно и то же, верно?
Когда мы доходим до спальни, она бросает мой портфель на кровать. Содержимое позвякивает. Цель моей болтовни — успокоить ее.
— Что у тебя там внутри? Плети и все такое?
Я улыбаюсь, потому что у нее нет ни малейшего представления о том, что там внутри.
— Что-то типа того.
Она улыбается, и я вижу, как маленькие трещинки в тональном креме разбегаются от уголков ее рта и глаз.
— Плети и все такое мне нравятся, только, если хочешь ими воспользоваться, это будет стоить дороже.
Вряд ли ей понравится мое определение «плетей и всего такого». Она начинает развязывать мне галстук.
— А зачем тебе резиновые перчатки?
— У меня экзема.
— Ой, бедняжка. У моей бабушки тоже была экзема. Такая противная болячка.
На секунду я вспоминаю о своей матери и о тех временах, когда у нее самой руки и лоб были покрыты экземой, и вдруг желание убивать Кэнди у меня пропадает. У нас больше общего, чем я думал.
Она расстегивает мне рубашку.
— У тебя такая классная грудь.
Наклоняется и начинает ее целовать. Здорово! Я никогда ничего такого не делал. Я тоже склоняюсь и сжимаю ей грудь. Она начинает постанывать. Звучит как реклама шампуня. Неужели ей действительно настолько хорошо?
Она начинает теребить мой ремень, как будто хочет поскорее с этим покончить и крикнуть «следующий!» очередному проезжающему мимо парню. Тогда я понимаю, что все ее постанывания — сплошная фальшь, и что она не получает от этого никакого удовольствия. Просто я еще один клиент. Что ж, для меня она просто очередная пешка. Как тот кот, Пушистик.
— Ну, что делать-то будем?
Я сглатываю. С трудом.
— Иди обратно на кровать.
Она начинает отступать назад, стягивая через голову лифчик. Грудь у нее маленькая. Смотрю на нее и осознаю, как сильно могут разочаровать эти чудо-лифчики. Татуировка на ее груди изображает маленького дракончика. Может, это что-то символизирует, а может, это просто ее единственный друг. Я подхожу с ней.
Она садится на край кровати и начинает снимать с меня штаны. С этим она справляется довольно быстро. Пряжка на моем ремне слегка позвякивает.
Я занимался раньше сексом, но ни разу с женщиной, которая была бы на это согласна, поэтому я нервничаю. А вдруг ей не понравится? Вдруг она подумает, что я недостаточно хорош? Вдруг она начнет смеяться? Другие не смеялись. С чего бы им было смеяться.
Довольно быстро я перестаю получать какое бы то ни было удовольствие. Это надо как-то исправлять.
Бью ее кулаком в лицо. Она откидывается назад и пытается встать, но у нее получается только упасть обратно на задницу, а потом соскользнуть на спину. Слезы в глазах делают ее более привлекательной, чем когда бы то ни было.