— Она умерла этой ночью, детектив Шредер?
— Раньше, Джо. Точная информация у нас будет уже сегодня утром.
Патологоанатом узнает точную дату убийства, изучив личинки насекомых на ее избитом лице и в разорванном влагалище, а также сложный перелом на ее руке, в том месте, где кость выглянула наружу, крякнув «привет».
— Знаешь, Джо, тебе действительно не стоило бы смотреть на такие фотографии.
— Ничего. Я просто представляю, что это ненастоящие люди.
— Роскошь, наверное, иметь такую возможность.
— Кофе, детектив Шредер?
— Не сегодня, Джо. Спасибо.
Я захожу в свой офис. Мне безумно любопытно, как нашли тело, кто его нашел и кто прибыл на место преступления. Уж точно не детектив Трэверс. Он был связан.
Скорее всего, это был муж, вернувшийся домой, чтобы попытаться вновь наладить свою жизнь. Удивился, что за запах доносится со второго этажа. Дежавю. Неважно, дышишь ли ты носом или ртом или вообще не дышишь, запах разложения все равно настигнет тебя. Он забирает жизнь, как огонь, и, как огню, для существования ему необходим кислород, он чувствует голод, который нужно утолить. Это смысл его существования. Интересно, осмелится ли муж хотя бы раз в жизни еще раз подняться по этой лестнице?
Я слышал о случаях, когда старики месяцами держали подле себя тело умершего супруга, не желая расставаться с любимым. Они укладывали их на постель или сажали напротив телевизора посмотреть какое-нибудь шоу, и клали им на колени их любимую подушку. Поддерживали с ними разговор. Держали за руку, несмотря на то что кожа с нее слезала рваными лохмотьями. Некоторое время после папиной смерти я наблюдал за мамой, чтобы удостовериться, что она дома одна — я думал, что она вполне способна отломить приклеенную крышку урны и собрать воедино папин пепел, чтобы иметь возможность еще раз поиздеваться над бедолагой.
Помню одну историю, которую однажды прочитал в газете. Один мужик в Германии умер, и, несмотря на то, что его разлагающееся тело воняло, никто из соседей не захотел беспокоить его. Он пролежал так пару месяцев, пока его арендодатель не пришел за деньгами. Его съели собственные кошки, которых у него была целая стая, и к тому времени от него кроме костей практически ничего не осталось…
Мою полы. Протираю окна. Со мной говорят как с идиотом. За утро я подслушиваю достаточно, чтобы узнать, что отпечатки пальцев на месте нового преступления идентичны предыдущим. Частички резины с моих перчаток. Частички одежды. Волосы. Муж Даниэлы Уолкер вернулся домой, чтобы забрать свою электрическую бритву — теперь это моя бритва — и нашел ее.