Звали учителя Юрий Петрович Лукьянов. Десятиклассники уважительно за глаза называли его Петровичем, и добрая половина всех выпускников планировала стать физиками или астрономами. Было десять минут одиннадцатого утра. В десятом «Б» шел открытый урок по астрономии, а за окнами щебетал апрель.
Подняв очки на лоб, близоруко щурясь, Юрий Петрович внимательно посмотрел на свои наручные часы, лежащие на столе. Каждый урок, изо дня в день, во время проведения, так называемого, «оргмомента», Юрий Петрович неторопливо снимал свои старенькие наручные часы и аккуратно располагал их на раскрытом классном журнале.
Этот ритуал занимал всего минуту времени, но именно за эту минуту, Юрий Петрович умудрялся настроить весь класс на предстоящий урок, и, словно гипнотизер, фиксировал каждого ученика тусклым отблеском металлической крышки, означавшим, что отсчет времени, отведенного на астрономию, начался.
И эти неторопливые движения по снятию часов, распрямлению ремешка и тщательному укладыванию на единственно возможное место внутри классного журнала производило умиротворяющее воздействие на класс, включая даже самых «неуправляемых».
– Все, ребята и девчата. Время, отведенное на это задание, закончилось, – Юрий Петрович оглядел класс. – Сдавайте ваши работы. Я постараюсь проверить их сегодня и к следующему, заключительному уроку перед годовой контрольной у вас будет еще одна оценка по этой теме.
Класс зашуршал.
– Да, кстати, пока вы решали это задание, меня посетили вот какие мысли, – Юрий Петрович повернулся к ученику, сидящему за первой партой третьего ряда. – Не беспокойся, Николай, мы все успеем. У нас с тобой еще будет целая минута до начала эксперимента. А я попытаюсь настроить всех на лирический лад для более полного восприятия предложенного представления. Я не думаю, что вы сильно устали от сегодняшнего урока. Правда? Все работали хорошо, слаженно. Все получалось. А когда есть позитивный результат, то и усталости особой не замечаешь, не так ли? А тема, которая возникла у меня в голове несколько мгновений назад, может быть интересна с точки зрения некого синтеза нескольких направлений знаний.
Учитель на секунду задумался.
– Так вот, – продолжал Юрий Петрович после небольшой паузы, тщательно протирая испачканные мелом руки тряпкой, – пока вы работали, я смотрел на свое обручальное кольцо.
В классе наступила тишина, и человек из комиссии, сидящий на последней парте второго ряда, подался вперед, и стал внимательно изучать Юрия Петровича.
– Я и раньше его рассматривал, – продолжал Лукьянов, – но сегодня меня, что называется, пронзило. Я приношу вам извинения, за «сырые», может быть, полностью не оформившиеся мысли. Так вот, – Юрий Петрович повернулся к классу левым боком и стал смотреть в окно.