– Как это мысленно? Что-то я не понял, Юрий Петрович! – освободился от скотча «ученик» Валенда. – Это значит, что каждый будет знать мысли всех?
– Спокойно, Павел Васильевич, – ухмыльнулся Лукьянов, – все твои мысли я узнал еще вчера и, как видишь, ничего не произошло. А что касается «чужих» мыслей, связь будет действовать в момент вызова. Например, Юля, находясь в соседнем помещении, говорит: «Юра! Нужна помощь!» В этом случае я буду слышать только Юлию Сергеевну, и реагировать, положим, таким образом: «все понял, направляю к тебе подмогу». Понятно. Но, надеюсь, никакая помощь никому не понадобиться. Все пройдет нормально и гладко. Вопросы есть?
– Да! Целый миллион вопросов! – проговорил Тимошкин. – В какую авантюру ты нас втягиваешь?
– Да, Тимоха, это авантюра. Но для меня и некоторых других товарищей это научный эксперимент. И еще возможность восстановить историческую справедливость. И, конечно, помочь Зорину. А сейчас, – взглянул на часы Лукьянов. – Мы посмотрим все вместе один и тот же сон, который приснился Андрею с пятницы на субботу. Андрей Иванович, ты не будешь возражать и посмотришь свой сон еще раз?
– Мы посмотрим, – ответила за мужа Вера Николаевна. – «Включай» сон, Лукьянов. Мне очень интересно, что же его так напугало?
– Хорошо, устраивайтесь удобней в своих креслах и спите.
С этими словами Лукьянов щелкнул пальцами, и все стали размеренно посапывать, а уверенный голос Юрия Петровича зазвучал у каждого в голове странными текстами:
«Ночь. Тишина. Тростник рассветом грезит, презревши воду, и забыв Луну, он Солнце ждет. Свидетелю рождения стоять навытяжку, остался только миг…»
Экипаж и пассажиры, удобно расположившись в креслах, тихо посапывали и внимательно вслушивались в своих снах в голос Юрия Петровича, продолжавшего с выражением произносить, странные вирши:
«…Кто из нас, умудрившихся родиться и жить на Земле, – вдохновенно произносил знакомые слова Юрий Петрович Лукьянов, – хоть один раз в жизни не испытывал перед пробуждением удивительное состояние предрассветного сна. Это непостижимое, ни с чем несравнимое ощущение бесконечности, и одновременно понимание неотвратимо приближающегося завершения чего-то важного и нужного и обычно недосказанного или недослушанного, а, может быть, просто непонятого, заполняет все наше существо и заставляет с замиранием сердца ожидать новых, сонных событий. Вот реальность уже подкрадывается на кошачьих лапах, или, напротив, настойчиво вторгается звуками просыпающегося города, а мы еще там, на другом берегу…
Да, мы еще там, на том берегу, но уже чувствуем эти легкие прикосновения, способные таинственным образом проникать в святая святых, и неожиданно, но всегда гармонично вплетаться серебристыми нотками новой чудесной мелодии в сказочную ткань нашего сна. Преображая и видоизменяя все происходящее с нами, и воздействуя таким образом, что уже невозможно определить, что есть реальность, а что осталось от нашего ночного шедевра…