В легкие Петрова снова хлынул воздух.
– Хлипкий какой, – продолжал несколько оправившийся от приступа Марк Глебович. – Разверни-ка его поудобнее. – Шустрый с трудом встал с дивана, – я всегда бокс уважал. Моим кумиром был американец Джейк Ла Мота. Очень способный был парень этот Джейк! Он кулаком людей убивал прямо на ринге! А я не стал боксером, потому как нос слабый, но убивать людей люблю. Держи ему голову прямей.
Кроваво-красный паучок с интересом наблюдал за происходящим.
Удар хромовым сапогом пришелся Петрову в нос. Заботливый Морозов успел подхватить потерявшего равновесие Марка Глебовича.
– Врешь ему пару раз, – шептал осипшим голосом Шустрый, и сел на кровать, – он же смерти моей хотел! Хотел, гад, посмотреть, как я загнусь! Только не убей дурака.
Николая Ивановича Кондратьева затошнило. Удар «чугунным» носком сапога Морозова в область солнечного сплетения откинул Петрова навзничь, и он потерял сознание.
– Слизняк! – раздраженно прокомментировал Марк Глебович. – Со второго удара вырубился. Ладно, посади его на стул и держи голову, а то кровью захлебнется, – скомандовал он Морозову. – И окати его водой.
Николай Иванович закрыл глаза, плотнее сжал зубы и старался не вдыхать кровавый «аромат».
– Крови то, крови! Мать честная, как от поросенка! – причитал Марк Глебович. – Кондратьев! Неужели не воспользуешься представившейся возможностью и не добьешь поверженного врага? Подойди и всади ему в глаз его пилочку для ногтей! Она лежит на полу. Вот было бы славно! Петров именно так и поступил бы на твоем месте. Ты помнишь, сколько гадостей он тебе сделал?
Николай Иванович сразу вспомнил вращающиеся черные глаза Петрова, голубой конверт и стал судорожно сглатывать горькую слюну.
– Что? Не можешь ударить поверженного врага? Все вы слизняки мягкотелые, – раскраснелся от возбуждения Марк Глебович. – Хотите чистенькими остаться в этой жизни? А всю грязную работу, значит, нам…
Оглохший Николай Иванович заворожено смотрел на кровь на полу.
– Морозов, – почти крикнул Марк Глебович. – На рожу его смотреть тошно! Надень ему на голову мешок что ли? чтобы ее не видеть, прости меня грешного. Вон – возьми наволочку с подушки!
Кондратьев из-под полузакрытых век следил, как лейтенанта НКВД Петрова деловито окатили водой из ведра, затем привязал веревкой к спинке стула и сунул головой в наволочку. После этих манипуляций мокрый Иван Владимирович с замотанной головой стал похож на египетскую мумию. Сдернув с постели Николая Ивановича простыню, Морозов бросил ее на пол, прикрыв лужу крови.