— И кто же поведет вас к алтарю? — поинтересовался Додж.
— Друг Роджера.
— Очень удобно.
— Хммм…
— Уже есть платье?
— На следующей неделе последняя примерка.
— Уверен, вы будете выглядеть потрясающе.
— Надеюсь, мой жених думает так же.
— Ну, чтобы думать иначе, надо быть слепым.
На этом обмен репликами закончился, и Кэролайн оставалось только удивляться, как изменилось за время их короткого разговора все вокруг. Сам воздух теперь казался гуще, запахи старого дома — приятнее. И хотя никто из них не сдвинулся с места, они, казалось, стали друг другу ближе. Теперь она еще больше радовалась тому, что от человека, который заставляет ее нервничать, ее отделяет хотя бы карточный столик.
Кэролайн посмотрела на часы.
— Уже время. Пора закрываться.
— Мне очень жаль, что претенденты на дом не объявились.
— Мне тоже. Надо что-то придумать, чтобы продавцы вели себя активнее.
— Вели себя активнее?
— Ну, например, сбавили цену.
Додж усмехнулся.
Кэролайн ждала, что он попрощается и уйдет, но Додж оставался на месте.
— Ну что ж…
Девушка сделала неопределенный жест рукой.
— Я подожду и провожу вас, — возразил Додж. — К тому же кот наверняка очень зол на вас.
Кэролайн освободила кота из заточения. Он был зол, но не агрессивен. Кэролайн погасила везде свет, сняла скатерть с карточного столика. Додж настоял на том, что сам сложит стол и стул, которые он отнес затем к багажнику машины Кэролайн. Еще он положил в карман одну из визиток. И вот они стояли возле машин, снова глядя друг на друга.
Кэролайн, чувствуя возникшую неловкость, потрясла ключами от машины.
— Спасибо, что заехали.
— Всегда пожалуйста.
— Я была рада компании. За разговором полчаса пролетели незаметно.
— Что ж, по крайней мере, помог вам не заснуть.
— И, если передумаете насчет дома…
— Я дам вам знать.
Кэролайн улыбнулась.
Подождав несколько секунд, Додж предложил:
— Не заехать ли нам куда-нибудь на чашку кофе или еще куда?
— Спасибо, — ответила Кэролайн. — Но я не могу. Роджер ждет.
— О, вы не хотите заставлять Роджера ждать.
Трудно было не уловить горечь, прозвучавшую в его словах. И Кэролайн поспешила заметить:
— Роджер тоже очень мил со мной.
— Что ж, хорошо. Очень хорошо.
— Тот раз, когда вам с офицером Гонзалесом пришлось приехать… это был единичный случай.
— Вы это уже говорили. Много раз.
— Потому что это правда. Роджер очень сожалеет о том вечере. Очень. Он поклялся, что больше никогда не посмеет поднять на меня руку.
— Мне всегда казалось, что жениху нет необходимости давать такие клятвы. Я был не прав?
— Он раскаивается абсолютно искренне.
Выражение лица Доджа оставалось весьма скептическим, и это побудило Кэролайн продолжить: