— Когда-то, — вспоминает он, — я сам мог решать все вопросы. Помню, конструировал самолет — мог крылья сделать на несколько сантиметров длиннее или короче. Мог решить, рассчитать сам. Сейчас машины считают. Важны и сейчас и ум, и трудолюбие, но жизнь выдвигает такие огромные задачи, что одному человеку, как бы он ни был талантлив, эти задачи решить не под силу.
Корреспонденту «Красной звезды» хотелось, чтобы Сергей Павлович особо остановился на творческом участии космонавтов при подготовке корабля. Вопрос задан, как говорится, без обиняков: «Можно ли считать, что космонавты — творцы?»
Сергей Павлович выдерживает паузу, потом тихо, поначалу несколько рассерженно, отвечает:
— Допустим, ученым, конструкторам, инженерам надо решить очередную важную задачу... Дело сложное. Бывает так, что ни тот капитально не видит, ни этот. Они спорят. Ощупью идут оба. И приходят в конце концов к единому мнению. В нашей практике сплошь и рядом бывают такие случаи, когда мы спорим и не приходим к определенному мнению. Мы никогда не решаем приказом. И никогда не давим. Никогда никто никого не заставляет: «Ты подпишешь вот такое решение. Или вот такое Т. З., или такую инструкцию».
(Т. З. — техническое задание; это сокращение, бытующее в среде конструкторов, разработчиков.)
До тех пор, пока люди не будут убеждены... В этом сила, я считаю, жизненная творческая сила всех советских творческих коллективов. Я знаком с авиационниками, знаком с подводниками. Мне кажется, что у них такая же картина, как у нас. Стиль один и тот же. Никто не говорит: «Это мое, а это твое. Говорят: это наше».
Поэтому мой вам ответ такой. Отмечать творческое участие космонавтов нужно, потому что это справедливо и правдиво. Безусловно наши летчики очень творчески участвовали в этом процессе. Но сказать, что они творцы? Чего? Так же, как неправильно сказать, что мы творцы. Чего? Мы — участники.
Если вы думаете, что Главный конструктор какой-нибудь системы или корабля творец этого корабля, вы заблуждаетесь. У Главного конструктора есть прямые обязанности, за которые он и морально, и по закону несет прямую личную и единоличную ответственность. Скажем, исходные данные. Спорят с ним сотни людей в течение трех месяцев. Наступает момент, когда эти данные должны быть утверждены.
Сергей Павлович разошелся. Говорит так, словно читает лекцию.
— За утвержденные данные по закону и по совести ответственность несет персонально и единолично Главный конструктор. За методику, за безопасность.
Ведь можно построить работу так, что не все предусмотришь, чего-то не сделаешь. Но жизнь не обманешь, и это «что-то» обязательно вылезет! Разве может один Главный конструктор все предусмотреть? Не может. Это плод коллективного труда! Методику надо выработать, надо отсеять все лишнее. Надо взять главное, основное, надо установить порядок и надо его утвердить. Вот за это Главный конструктор несет персональную и единоличную ответственность.