— И нельзя обмануть эти силы?
— Кто знает! Однако ни одно смертное существо на памяти Ралиона не смогло установить сколь-нибудь полный контроль над всем миром, хотя некоторые были весьма близки к этому. Замечу, однако, что все такие личности либо сходят с ума, либо неожиданно изменяются духовно и отказываются от власти. Что-то ломает их решимость в той или иной форме. Разумеется, ни из чего не следует, что эти силы нельзя обойти. Если хорошенько захотеть, то можно постараться. Вопрос только — зачем?
— Да, это сложный вопрос, — ответил Нламинер несколько секунд спустя. Новое знание взбудоражило его и зародило сомнения в его правомерности. Воистину, чем больше узнаешь о мире, тем больше видно непознанного…
— …Хорошенько захотеть, — произнес он, вставая с земли и отряхиваясь. Дерево таинственным образом усохло, пока он сидел у него, и полосы, проведенные на коре, казались невероятно старыми.
Окружающая местность также изменилась. Она стала заметно менее холмистой. Камни покрывали ее в изобилии; деревца были чахлыми, и голоса птиц больше не раздавались вокруг. Смолкли все насекомые, и теплую жару сменила осенняя прохлада.
— А я хочу вспомнить все, что забыл, — произнес Нламинер и вновь ощутил, как что-то настороженно шевельнулось в его сознании.
Один невысокий холм возвышался к северу от него — или к югу, а может быть, вообще в любую сторону. Если предположить, что огромное тусклое солнце садилось на западе, то к северу.
И на этом холме стояло неприветливое квадратное сооружение с колоннадой, украшающей стены. Единственная постройка за все время его последних скитаний. Намек был понятен; Нламинер направился к постройке, и с каждым шагом прошлое возвращалось к нему, и многие вопросы находили свои ответы.
И почему-то казалось, что его обвели вокруг пальца.
Рисса сидела прислонившись спиной к ближайшему могильному камню и размышляла.
Несколько недель — или меньше? — она пребывала в необычном мире, который совпадал со своей астральной проекцией. Всего там было вдоволь: и еды, и воды, и ощущений — не было лишь собеседников. Память вернула ей имя, воспоминания о детстве, о воспитании, об обучении и первых стычках с врагами…
И ничего больше?
Память возвращалась скачками. Трое ее детей… двое из которых все еще были живы… битва с Повелителями Химер и серьезное ранение в болотах Лерея…
Что же не хочет возвращаться к ней?
Странным было это чувство — осознание того, что память вернулась не вся. Странным и жутким. Рисса взывала к богам, к Эзоксу и Андринксу, — но боги молчали. Ни Всезнающий, ни Вечно Следящий ничего не знали о месте, в котором она застряла. Мысль была настолько необычной, что Рисса даже улыбнулась.