- Скажи им, что Алиса - свидетельница по делу об убийстве, - попросил я, - я хотел с ней поговорить. И спроси, правда ли, что она продала квартиру и выходит замуж.
- Да, - ответила мне Ирина, поговорив с тетушками, - недавно у нее появился ухажер. Она куда-то с ним собралась ехать, вроде бы, в Новосибирск.
Тогда я достал приготовленные распечатки - фотографии и рисунки, и мы прямо на месте провели не совсем корректное, но все же опознание. Бабушки вглядывались в картинки, и обе одновременно, не сговариваясь, указали на фоторобот предполагаемого типа из фонда "Фьючер".
- Он это! Очень похож.
- Вроде нарисован, а как на фотографии. Как вылитый.
Я спросил еще, не слышали ли они, что в их доме произошло на днях убийство. Бабушки припомнили, что да, полиция приезжала... Но убийство? А кого убили-то?
Странно, очень странно. Нет, они бы уже знали.
- Нам с вами, Ирина, нужно найти этого человека, - сказал я. Обедать мы отправились в пельменную. Надо же заодно попробовать местную кухню. Теперь мы сидели в ожидании заказа, в пельменной было довольно уютно - столики без скатерти, но чистые, резная солонка и перечница, вышитые занавесочки.
- Это убийца вашего... Шефера? - поинтересовалась Ирина. Я пожал плечами.
- Возможно. Во всяком случае, он там появлялся.
Убийца, подумал я, несомненно. И Шефера - впрочем, тут я его понимал - и Макса. Если и не сам стрелял, то связан с этими убийствами и стоит за ними. Есть еще вероятность, что убивать приходил кто-то другой. Но это уже не так существенно.
Принесли пельмени. Я думал, это будет похоже на итальянские тортеллини, но тесто было совсем другое, и вообще... Своеобразно так. Ирина ела их с уксусом, а для меня это было бы слишком экзотично, я заказал со сметаной.
- Вам нравятся пельмени? - чуть стесненно спросила Ирина. Я взглянул на нее. Девушка кокетливо поправила выбившийся локон. Потом сняла пилотку.
- Да, очень вкусно, - я подумал, что было бы невежливо даже не поинтересоваться помощницей, - Ирина, а где вы так хорошо выучили немецкий?
Говорила она, конечно, с акцентом и порой делала ошибки, но понять ее было вполне можно.
- На курсах. Я изучаю немецкий уже пять лет, - сообщила Ирина, - на курсах, потом у частного репетитора. Я хотела бы уехать в Германию, - призналась она.
- А почему? - нет, ничего плохого в том, чтобы поехать жить в другую страну - нет. Мало ли кто где живет. Но мне вспомнились наши "русские", район Шварценберг. Их образование признают редко, им приходится начинать все с нуля, и то не всем удается. Можно встретить русских инженеров, работающих подсобниками на стройке, и русских учительниц, переквалифицировавшихся в уборщицы. Наверное, они очень хорошо могут оценить на своей шкуре, далеко ли наше общество ушло от того, против которого им же пришлось воевать семьдесят лет назад... Мне стало жаль Ирину.