– Я уверена, что теперь мы должны идти вверх по оврагу, – вступила в разговор Люси.
– Ты герой, Лу, – отозвался Питер. – Ведь ты могла сказать: «Я же говорила». Пойдемте.
– Как только мы углубимся в лес, – заявил Трам, – говорите, что хотите, а я зажгу костер и приготовлю ужин. Только отойдем подальше отсюда.
Нет нужды описывать, как они тащились назад по оврагу. Было тяжело, но, как ни странно, все повеселели. Пришло второе дыхание, слово «ужин» произвело чудодейственный эффект.
Они еще засветло добрались до елового леса, причинившего им столько неприятностей. Собирать хворост было очень утомительно, и все обрадовались, когда вспыхнул костер и появились сырые и грязные свертки с медвежьим мясом, показавшиеся бы отвратительными любому, кто провел день в четырех стенах. Гном придумал великолепное кушанье. Каждое яблоко (их осталось несколько штук) обернули полоской мяса – как яблоки, запеченные в тесте, только вместо теста было мясо – насадили на острую палочку и поджарили. Сок пропитал мясо и напоминал яблочный соус, который подают к жареной свинине. Медведи, питающиеся другими зверями, не слишком вкусны, в отличие от тех, кто ест мед и фрукты. Яблоки придали мясу такой вкус, что получилась роскошная еда. И не надо было мыть посуду – можно было сразу лечь на спину и наблюдать за дымком из трубки Трама, вытянуть усталые ноги и поболтать.
Они уже снова надеялись, что завтра найдут короля Каспиана, а через несколько дней разобьют Мираза. Положение их не изменилось, но все повеселели и один за другим быстро провалились в сон.
Люси очнулась от самого глубочайшего сна, который только можно себе вообразить, с чувством, что голос, который она любила больше всего на свете, позвал ее. Сначала она подумала, что это ее отец, потом – что Питер. Ей не хотелось вставать. Не потому, что она чувствовала себя слишком усталой – напротив, она чудесно отдохнула, и тело больше не болело – просто она была счастлива, и ей было очень уютно. Она смотрела на нарнийскую луну (которая больше нашей), на звездное небо; там, где они разбили лагерь, деревьев было немного.
– Люси, – снова позвал голос (не отца и не Питера). Она села, трепеща от волнения, но без страха. Луна светила так ярко, что лес был виден как днем, но выглядел более диким. Позади был ельник, направо – зубчатые вершины скал на дальней стороне оврага, прямо впереди – полянка, за ней на расстоянии полета стрелы росли деревья. Люси пристально посмотрела на них.
– Мне кажется, что они движутся, – сказала она себе, – и о чем-то разговаривают.