При нынешних условиях это будет означать, что на место суровой и мрачной, как дух Петербурга, красной власти придет безгранная анархия, новый пароксизм «русского бунта», новая разиновщина, только никогда еще небывалых масштабов. В песок распадется гранит невских берегов, «оттает», на этот раз уже до конца, до последних глубин своих, государство российское –
И слягут бронзовые кони
И Александра, и Петра…
О, конечно, певцам русского духа будет много прекрасной пищи, и в этом безбрежном разливе поэты сумеют оценить очарование родимого хаоса и новый Блок напишет новые «Двенадцать». Конечно, воскресшая разиновщина, как всякое «подлинное» русское движение, как сам большевизм, будет, при всем ее ужасе, величественна и по-своему «интересна». — Но не окажется ли она на этот раз траурным мавзолеем над историей русского могущества, над Великой Россией?
«Туман поглотил Медного Всадника». Сорвалась железная узда, хлынули родные просторы… «Они ее породили, они ее и убьют»…
Исчезни в пространство, исчезни,
(А.Белый)
Дело в том, что красный империализм есть последний крик русского великодержавия. Если он будет задушен, не будучи усвоен, — кончит свои дни и оно. Этого у нас сейчас трагически не понимают, за «бытом» красной России игнорируя ее «душу». Но тем не менее это так. Недаром же и сама идеология современного воинствующего антибольшевизма перешла к упадочной проповеди всевозможных «самоопределений», попросту говоря, раздробления государства и, как следствие, отказа от великодержавных задач.
Еще весной прошлого года П.Б. Струве прислал из Парижа в Омск пишущему эти строки следующие золотые слова:
— Самое пристальное внимание и здесь, и в России должно быть обращено на противодействие силам, стремящимся закрепить слабость и расчленение России. Борьба с большевизмом не может вестись за счет силы и единства России.
Я доселе свято помню и незыблемо храню этот драгоценный завет давнишнего властителя моих политических дум. Но сам он ныне словно отрекается от этого завета, изменяет ему ради борьбы с большевизмом, ставшей самоцелью, поощряя всяческие сепаратизмы, менажируя кавказские «государства», помогая Польше, вступая в разговоры даже с Петлюрой, даже чуть ли не уступая румынам Бессарабию… Грустно.
На что же надеяться и что делать националистам Великой России, желающим до последней минуты, до последней возможности остаться верным себе, не останавливаясь ни перед чем? — Вся «устряловщина» (местный харбинский термин) и есть попытка ответа на этот роковой вопрос.