Ива рассказала ему о Леоне Спартаковиче, и он смеялся так долго, от всей души, что Ива даже прикусила губу, чтобы не заплакать.
- Я не понимаю, ты влюблена в него или нет?
- Если бы я знала, что такое влюбиться, - вздрогнув, ответила Ива. - В седьмом классе я была влюблена в Окуджаву, а потом оказалось, что влюблен весь класс, и я охладела. Знаешь, как Леон Спартакович рассказал бы тебе об этом? "После надлежащего выяснения того обстоятельства, что весь состав класса относится к вышеозначенному Окуджаве так же, как я, мое увлечение из горячего превратилось в прохладное и наконец покинуло меня, удалившись в неизвестном направлении".
- Любопытно, - сказал заинтересованный Вася. - И он так говорит всегда?
- В том-то и дело! Я решила, что только интересный человек может выражаться так сложно. И потом, он был очень красивый.
- Был?
- Ну, не очень-то был. Мы условились переписываться. Два раза в неделю, по понедельникам и четвергам, я получаю от него письма.
- А где ты с ним познакомилась?
- Наш школьный ансамбль выступал в клубе железнодорожников, мы танцевали, и я ему понравилась, хотя Снегурочку исполняла Лена Долидзе.
- А ты не думаешь, что он просмотрел по меньшей мере десять ансамблей, прежде чем выбрать тебя?
- Ты сердишься?
Вася подумал.
- Кажется, нет.
Впервые в жизни он сказал неправду.
Было бы ошибкой думать, что слова лишены тени. Этот разговор отбрасывал длинную тень, в которой можно было различить то, о чем не было сказано ни слова.
Так или иначе, они продолжали встречаться, и даже чаще, чем прежде. С каждым новым стихотворением Ива прибегала к Васе. Они снова съездили в Кутуары. Соломенный мостик сохранился. Маленькое чудо оказалось прочным. Но ветка засохла - последнему яблоку она отдала последние силы.
Письма от Главного Регистратора приходили аккуратно, два раза в неделю. Они были написаны каллиграфическим почерком и чем-то походили на отчеты, доклады. Ни одного из них Ива не показала Васе. Может быть, она старалась считать себя счастливой и сердилась, потому что чувствовала себя несчастной? О "сцене изгнания" она упомянула мельком, хотя подумала, что Вася, вероятно, заинтересовался бы искрами, вылетавшими из Алексея Львовича, - все-таки это было явлением, мало известным науке.
ГЛАВА XII,
в которой Вася разговаривает с семейными
фотографиями, а Ива просит его подарить
ей свадебное путешествие
Едва ли кто-нибудь помнит в наше время старинное выражение "зарыть талант в землю". Так вот, Вася не только не зарыл свой талант, но занимался им старательно и строго. Он прекрасно понимал, что теоретически необъяснимое прежде всего нуждается в практике, и постарался сделать ее веселой и разнообразной. Как иначе назвать его проделку с туманом, однажды окутавшим поселок? Отхватив от него изрядный кусок, он превратил его в клейстер, чтобы переклеить свою комнату - ему давно надоели птички, зайчики и медвежата на выгоревших детских обоях.