Кассандра вернулась к любимому с расстроенным лицом.
— Кевин, это ужасно, но мне придется немедленно возвращаться в Лондон, — сообщила она дрогнувшим голосом.
Мужчина пришел в ужас.
— Как в Лондон? Прямо сейчас? Нет, только не это! — огорченно воскликнул он. Мы здесь всего несколько часов и…
— Кевин, прости, но мне надо ехать, — прервала его Касс. — Мама может умереть.
Она объяснила, что мистер Вудбер, который вообще не признавал, что его жена может заболеть, сказал, что у Дороти случился удар и что положение серьезное. Он редко отпускал ее к врачу, поэтому никто не знал об опасно высоком давлении миссис Вудбер.
— Если она умрет, то только из-за него, — несколько мелодраматично заявила девушка.
Ее муж, несмотря на прохладное отношение к теще, проникся сочувствием.
— Удар! Плохо дело. А что еще он сообщил?
— Доктор прислал к ней сиделку, — начала рассказывать Кассандра. — Врачи считают, что она не долго протянет, Кевин. Даже у генерала голос был обеспокоенный. Мама, должно быть, совсем плоха. Мне надо ехать к ней.
— А она что, хочет тебя видеть? — уточнил парень.
— Да, представляешь! — кивнула Касс. — Она на несколько секунд пришла в себя и спрашивала меня.
Кевин скривил губы. Совесть у бедной старой миссис Да-дорогой наконец проснулась. «Только на грани смерти некоторые начинают понимать, как дурно они себя вели со своими ближними», — подумал он.
Мартин вызвал ей такси до станции.
— Я один справлюсь, — усмехнулся он. — Обо мне не беспокойся. Я нашел тут пылесос, так что пока почищу ковры, и к тому времени, как ты вернешься, здесь будет уже поменьше пыли.
Кассандра кинулась ему на шею и обняла двумя руками.
— Какой ты ангел, — прошептала она. — Мне так жаль! Ты же знаешь, как мне не хочется бросать тебя здесь одного, дорогой. Но мне, наверное, придется остаться там на ночь.
— Боюсь, что да, — мрачнея еще больше, согласился молодой человек.
А он так предвкушал их первую ночь в новом доме… Ну что за жизнь! Только повезет в чем-нибудь, раз в жизни, как тут же на голову сваливаются неприятности с другой стороны.
Девушка переоделась в городской костюм и села на первый поезд из Колд-Даттон до улицы Ливерпуль.
Было странно и немного грустно идти по знакомой улице с акациями по обеим сторонам к своему старому дому. Кассандра подошла к парадному входу. «Надо же, — думала она, — прошел уже целый год с того дня, когда мне было велено никогда больше сюда не возвращаться».
Генерал сам открыл дверь. Как всегда безукоризненно аккуратный, в легком летнем костюме, в тяжелых роговых очках и с серьезнейшим выражением лица. Он посмотрел на Касс без малейшей симпатии и буркнул: