— Стив сказал, что им звонил Саймон, чувствует себя хорошо, даже принимает солнечные ванны, правда в тени. Климат ему на пользу. Мы сначала заедем в бар, надо встретиться с нашими, кое-что обговорить.
— И все-таки отец напрасно подал в отставку. Можно было как-то по-другому решить проблему.
— Теперь я знаю, в кого ты такая упрямая.
— Ты считаешь, что я упрямая?
— Более упрямой женщины я еще не встречал. Упрямая Львица — хуже не придумаешь.
— Ерунда. Но откуда ты знаешь, что я родилась в августе?
— Посмотрел твое досье. Должен же босс знать, с кем работает.
— Очевидно, мне надо было сделать то же самое несколько месяцев тому назад.
— Да, вот здесь ты совершила большую ошибку, дорогая! — иронично ответил он, но посмотрел на нее ласково.
Они уже давно так весело и легко не разговаривали, и особое чувство духовной близости и нежности сейчас переполняло их обоих. Шарлотта понимала, что она полностью во власти Джордана, но странно, эта власть казалась ей сладостной. Как ей не хотелось именно сегодня ехать на этот прием! Сейчас бы оказаться где-нибудь вдвоем с Джорданом… и любить, любить его.
В баре было полно народу, но их коллег не так уж и много.
— Идите сюда! — позвал Фрэнк. — Мы решили, что вы не придете, уже собрались уходить.
— Я пойду выпью, а ты присоединяйся к ним, — предложил Джордан.
Шарлотта присела за столик, где уже сидели Фрэнк и его жена Донна, яркая брюнетка лет двадцати восьми. Шарлотте налили бокал белого вина, и она с удовольствием пригубила его. Но после сделанного глотка сразу почувствовала подступающую к горлу тошноту.
— Что с тобой? — подскочил Джордан, оставив свой стакан с виски на стойке.
— Все в порядке, что-то вино показалось горьковатым.
Она взяла себя в руки, чтобы не привлекать всеобщего внимания, но на самом деле ее сильно тошнило.
— Ты очень бледная, — сказала Донна. — Ты здорова? Может, что-нибудь съела?
— Скорее всего, да. Похоже, сыр был не очень свежий. Я съела кусок за завтраком.
Мужчины, обсудив последние новости гольф-клуба, выпили виски и предложили отправиться в клуб. Шарлотта стояла бледная как полотно.
— Ты уверена, что в состоянии ехать? Может, я отвезу тебя домой?
— Ни в коем случае, — через силу улыбнулась она и, взяв Джордана под руку, направилась к выходу.
Шарлотта убеждала себя, что виноват сыр, да еще запах в баре был какой-то противный, а она всегда, с самого детства, была восприимчива к запахам. К тому же она устала: так работать может далеко не каждая женщина — с утра до вечера, а иногда и в субботу… А волнение за отца? Ничего бесследно не проходит.